2062 Исторические пророчества о будущем России

«В Ютландии, — читаем мы, — почти везде большая разница между жителями городов и деревень. Между тем как крестьяне деревень обыкновенно высоки ростом, худощавы, с приподнятыми плечами, угловаты в своих движениях, жители городов большей частью среднего роста, коренасты и, несмотря на это, с живыми и ловкими движениями. Точно так же и жительницы ютландских городов отличаются большею красотой и грацией, чем жительницы деревень. Крестьянские девушки особенно отличаются от горожанок неуклюжим станом и тяжелой медленной походкой. Туловище их уже в молодости принимает какое-то наклонное положение вперед и руки, несколько согнутые, висят как сучковатые палки по бокам. Особенно поражает поза ютландского крестьянина, когда он стоит. Все они, когда останавливаются по дороге и разговаривают с товарищами, стоят, широко расставив ноги, положив руки в карманы штанов, так что локти торчат в стороны точно ручки котла» (14).

В Германии различие городских жителей от деревенских, по Аммону, сказывается не только в том, что горожане длинноголовее сельчан, но, кроме того, они ростом больше и между ними более блондинов и голубоглазых (15).

Высшие сословия в Европе сверх того отличаются от низших еще тем, что развиваются физически и созревают в половом отношении раньше низших. Ломборозо указывает, что максимальное развитие роста у «богатых» девушек бывает в возрасте двенадцати-четырнадцати лет, а у «бедных» в тринадцать-пятнадцать лет (16). По исследованиям Аммона, немецкое городское население обнаруживает несколько более ускоренное физическое развитие, чем сельское. Например, волосы усов и бороды пробиваются у них ранее. В общем, физическое развитие новобранцев горожан, наблюдавшихся Аммоном, года на полтора опереживает деревенских жителей. То же самое различие сословий, но еще в более сильной степени замечено и у нас в России. По наблюдениям доктора Бензенгера, в Москве период половой зрелости наступает раньше всего у дворянок — в возрасте от девяти до двенадцати лет, потом у женщин духовенства и купеческого сословия — от тринадцати до шестнадцати лет и, наконец, позже всего у крестьянок — от семнадцати до двадцати двух лет. К подобному же выводу пришел и Вебер в Петербурге.

Это явление наблюдалось, кроме того, в Париже, в Вене, в Страсбурге, в Эльзасе и в Баварии. Оно было известно очень давно, так как о нем писали: Гипполитус Гваринониус в 1610 г., Марк д’Эспин, талмудические врачи и др. (17).

Словом, между высшими сословиями Европы и низшими наблюдается такое большое антропологическое различие, что Деникер находит возможным допустить, преобладание в среде европейской аристократии другой расы, чем в рабочем сословии (18)

Нам, русским, по собственному опыту, хорошо известны особенности, отличающие простонародье от интеллигенции. У нас для этого существуют даже особые термины: «вульгарный» и «простонародный», которыми характеризуются не только внешний вид человека и черты его лица, но походка, манеры и даже характер и поведение.

Так как в лице современного крестьянина перед нами продукт очень долгого и сложного исторического процесса, то естественно, что мы не можем ожидать среди него однообразия. Встречаются и одиночки и целые деревни, в которых внешние отличия простонародья от интеллигенции очень слабы, мало заметны. Но зато есть другие местности, в которых они резки и невольно бросаются в глаза. Замечает такие отличия и сам народ или, лучше сказать, его верхи, и называют представителей низшего типа «серыми мужиками, сиволапыми, вахлаками» и т. и.

Итак, тип русского крестьянина-вахлака нам достаточно известен, чтобы стоило подбирать для этого литературные свидетельства. А потому только для напоминания мы приведем здесь несколько характеристик его, сделанных различными лицами, в разных уголках нашего отечества.

Вот, например, как польский этнограф, Оскар Кольберг, описывает русских крестьян, живущих над Бугом, в Седлецкой губернии: «Кожа их обыкновенно бледная и смуглая, фигура сгорбленная и довольно небрежная. Женщины также некрасивы; по временам однако блеснет между ними, неведомо откуда, смугловатая, пригожая девушка с красивыми чертами лица и выразительными глазами и кажется как бы цветком из иной страны, по слепой случайности выросшим среди этих невзрачных полевых трав» (19). А вот отзыв о наружности белорусов польской писательницы Элизы Оржешко: «Движения тела у них даже в молодости тяжелые и ленные, черты лица апатичные, взгляд чаще понурый, чем веселый и расторопный, речь медленная, колеблющаяся, спутанная» (20). О наружности великорусского крестьянина из глухих местностей Вологодской губернии пишут: «Роста жители большей частью среднего, смуглые лицом и телом, крепкого сложения, как мужчины, так и женщины, но те и другие некрасивы собой и самый вид их суровый и голос грубый» (21).