2062 Исторические пророчества о будущем России

Первые четырнадцать лет этого периода Германия вместе с Францией и Италией входила в состав империи Карла Великого, которая в последний раз и на короткое время соединилась под властью Карла Толстого. Германцы восстали против него под предводительством Арнульфа (887). Этот последний свергнул Карла Толстого с престола, чтобы самому незаконным образом и путем насилия сделаться самозваным германским королем. Это узурпаторство повлекло за собою целый ряд новых восстаний и междоусобных войн. Так, например, в Швабии возникло две партии, борьба между которыми продолжалась до десятого века. Во Франконии произошла так называемая Бамбергская война, веденная с кровавой лютостью.

Пользуясь общей неурядицей, подчиненные Германии и зависевшие от нее славянские земли отделялись от нее под главенством Святополка Моравского. Не будучи в состоянии справиться с ними, Арнульф прибег к помощи дикого народа, только что пришедшего из Азии, венгров, которым он позволил поселиться на германской земле в Паннонии и этим навлек на Германию страшное бедствие, проявившееся в полной силе уже только после его смерти.

При сыне Арнульфа, Людовик Дитяти (899–911), венгры стали производить в Германии неслыханные опустошения. «Никогда не было для Германии большего несчастного времени». Почти ежегодно венгры появлялись в какой-нибудь из ее областей, опустошали ее огнем и мечем и многими тысячами уводили жителей в рабство. В борьбе с этим народом Людовик проиграл большое сражение и обязался платить ему дань.

Враги грозили Германии почти со всех сторон. Извне приходилось отбиваться от нашествия варваров, норманн, венгров, славян и вендов, а внутри образовалось многовластие, грозившее расторжением внутреннего единства. Германия, как выражаются историки, «погрязла в анархии». «Все живут во вражде между собою, — плачутся современнику, — и епископы, и графы, и вассалы, и братья с братьями, и родственники с родственниками, и граждане с жителями одного с ними города. Вельможи, которые должны были поддерживать внутреннее спокойствие, сами подают пример борьбы. Законы попраны, а простой народ доходит до ожесточения».

С одной стороны, в это время начинает развиваться страсть к свободе и независимости, нередко принимавшая характер необузданности. А с другой — свободные люди отказываются от своей земельной собственности и даже от своей свободы, чтобы снискать покровительство сильных людей. Мелкие ленные владетели ищут покровительства крупных и становятся их вассалами. Центральная власть существует только по имени, а на самом деле Германия поделилась на несколько крупных герцогств, пользовавшихся полной независимостью.

Герцоги и графы произошли путем узурпаторства из королевских наместников, губернаторов и простых чиновников, служивших у короля на жаловании. По мере ослабления центральной власти, они мало-помалу приобретали все более и более значения и подчиняли себе отдельных вассалов. Они самовольно обращали в свою собственность землю, которой пользовались временно в виде жалованья, власть свою также самовольно оставляли за своим родом и передавали потомству. Из простых наемников они мало по малу сделались независимыми монархами и князьями немецкого народа. В то время все это было очень легко, потому что власти не было и всякий, кто считал себя оскорбленным, не считал нужным искать удовлетворения законным путем, не обращался к судьям, а немедленно прибегал к кулаку или оружию. Поэтому и время такого самоуправства в истории принято называть «временем кулачного права».

Все это сопровождалось страшной грубостью нравов и полным упадком просвещения. Школы, заведенные Карлом Великим, почти совершенно погибли. Никогда в истории Германии не господствовали в такой силе суеверия, невежество и всякий мрак. Один итальянец того времени жалуется на природную грубость германцев как на непреодолимое препятствие обучению их музыке.

Карл Великий заботился об усовершенствовании немецкого языка, но с его времени в этом направлении не сделано было ни шагу вперед. У немцев появилось полное равнодушие и даже презрение к своему родному языку, который они называли «мужицким». Все, кто могли, изучали и употребляли в разговоре языки латинский и греческий.