2070

Глава 5

Стройные ряды бараков освещались холодным бледным солнцем. Снег, весело искрящийся и скрипевший под ногами, вызывал боль в глазах, словно витрина ювелирного магазина. Высокий забор, окружавший лагерь, издавал лёгкое потрескивание: ещё одно изобретение Иных, лишающее нас способности двигаться, стоит только коснуться забора. И помышлять не стоит о побеге. Да и куда бежать в этом новом мире?

Казалось, что прошла уже целая вечность с непонятного и неожиданного захвата Земли. Иные предусмотрели всё до мельчайших деталей. Я не раз задавался вопросом, как у них получилось за считанные дни покорить целую планету, на которой почти 5 миллиардов человек. Но ответа не было.

Порыв ледяного ветра больно обжёг лицо, и я повыше натянул шарф, обёрнутый вокруг шеи. Стоящие рядом люди тихо переговаривались и жались друг к другу в надежде получить хоть каплю тепла.

– Мы на дне, – произнёс, задыхаясь от кашля, Михаил, мой бывший сосед по койке. – В 21 веке мы вынуждены жить в таких условиях! А ведь мы были на пороге очередного технического прорыва! Каких-то тридцать лет, и мы совершили бы полёт на Марс. А межгалактические прыжки…

– После всего этого вам так нужны полёты в космос и межгалактические прыжки? – сипло отозвалась молодая женщина. Её губы посинели, а глаза постоянно слезились. – Уж лучше бы мы создали нормальное защитное оружие. Но нет! Все такие пацифисты, оружие – зло. – Она шмыгнула носом. – Вот и получайте за ваше стремление создать идеальную планету.

– Деточка, вы слишком малы, чтобы рассуждать о таких вещах, – покачал головой Макар Алексеевич, старик лет восьмидесяти. Он с трудом держался на ногах, и стоящий рядом Михаил поддерживал его за плечи. – Вы даже не представляете, какой была жизнь до сорокового года. Вы можете себе представить, что такое война? Вы поколение нового мира, увы, слишком эгоистичное и неразумное. Я в ваши годы многое отдал бы, лишь бы жить в мире, в котором нет оружия и войн. Когда мне было двадцать два, меня призвали на военную службу и через неделю бросили в горячую точку. Все мои друзья – двадцать человек – погибли за пять дней. Я видел, как мой друг со школьной скамьи сутки орал от боли, а из раны в его животе вываливались кишки. Стас – молодой парень, которого дома ждала беременная невеста, подорвался на гранате, спасая других. Вас бы туда, моя дорогая, чтобы вы прочувствовали, какого это – держать в руках оружие и отнимать чужую жизнь.

– Вы считаете, что убийство Иных хуже того, что с нами сейчас происходит? – девушка скорчила недовольную гримасу. – Вы, живя в век прогресса и научных прорывов, стоите в очереди в уборную, которая больше похожа на ящик с навозом! И говорите о том, что война – это плохо? Да пусть все мои друзья погибнут, лишь бы это помогло уничтожить всех Иных до единого.

– Раньше людям жилось хуже, – перебил её Макар Алексеевич, поджав губы. – Так что не смейте жаловаться. И зарубите себе на носу: ничто не может оправдать убийства живого существа. Придёт время, и Иные ответят за своё преступление. А мы, сохранив души чистыми, получим заслуженный покой.

– Только не говорите о Рае, – фыркнула девушка. – В это уже давно никто не верит. После смерти мы все окажемся в земле.

– Глупая девчонка, – покачал головой Макар Алексеевич и отвернулся.

Я молча наблюдал за их разговором. Вклиниваться и начинать спорить не хотелось, хотя мне было что сказать. Слабое желание поддержать девушку я тут же похоронил под равнодушием. Так было легче. И правильнее.

Очередь медленно продвигалась. Под уборные Иные отвели пять длинных деревянных бараков с низкими потолками и без окон. Двери были узкими, и люди постоянно устраивали драки, стремясь как можно скорее попасть внутрь. Девушка, чьё имя я не знал, была права: уборные больше напоминали коробку с навозом. Внутри помещения стоял зловонный запах, от которого неизменно к горлу подкатывала тошнота.

Почувствовав, что ноги совсем окоченели, я начал прохаживаться вдоль очереди. По воле судьбы и Уззы, я был назначен главным в своём бараке, а вместе с эти получил кое-какие привилегии, в том числе и сносные удобства, а также дополнительную порцию еды и тёплую одежду. Чем я заслужил такое, мне было непонятно. Возможно, дело было в том, что я безропотно выполнял все приказы и не участвовал в протестах, которые пару раз пытались устроить обитатели бараков. Хотя таких, как я, было предостаточно: смирившихся со своей судьбой, тихих и безразличных к происходящему вокруг.

– Эй, подонок, – в голову мне прилетели мокрые комья снега вперемешку с грязью. Я вздрогнул и обернулся к кричавшему.

Обычный парень. Из моего барака, судя по нашивке на одежде, но имени его я не помнил. Он весь трясся от распираемой его ярости, лицо покраснело и обезобразилось животным оскалом. Я подошёл к нему, положив правую руку на бедро, к которому была прикреплена кобура с длинной дубинкой.