2084*

И случилось то, что случилось. Традиционное большинство и бывшие меньшинства поменялись местами. Власть переменилась. Опьяненные успехом победители ковали пока горячо. О толерантности теперь не вспоминали.

Началась корректировка федерального законодательства и законодательства отдельных штатов. Чем дальше, тем больше новые законы стали расходиться со здравым смыслом и законами природы. Перекроили все структуры власти. Конституция США, разработанная и принятая отцамиоснователями почти три столетия назад, с честью выдержала и эти испытания. Продуманный до мелочей документ позволяет вносить в действующее законодательство самые революционные изменения, опираясь на фундамент основного закона страны. Достаточно принять в установленном порядке соответствующие поправки. Так и сделали.

Конгресс с двумя равноправными палатами формировался теперь исключительно по гендерному принципу и позволял без оглядки на им же назначаемого президента принимать любые решения. В основу легло равенство полов. Президента женского пола сменял президент с признаками мужского.

Начало получилось феерическое. Когда стало ясно, что на достигнутом победители не остановятся, а повернуть историю вспять уже невозможно, у несогласных с новыми порядками оставалось одно – голосовать ногами.

Навстречу разноязыким разноцветным переселенцам двинулась из Америки нарастающая волна эмиграции не оценивших прогрессивные реформы американцев. Это были, в основном, молодежь и люди среднего возраста – самые активные, продуктивные и перспективные представители разорванного противоречиями общества. Старшему поколению такие радикальные решения не всегда были по силам.

Заметно ослаб, а потом вовсе прекратился приток в страну свежих мозгов – талантливая молодежь из Китая, России, Индии и других стран, стремившаяся не так давно попасть сюда на учебу и работу, этот интерес утратила. И оказалось, что научнотехнический прогресс в США обеспечивали по большей части эти самые иностранцы.

Ликование и эйфория после полной победы формально мирной цветной революции не обещали сторонникам традиционных сексуальных и семейных отношений ничего хорошего.

Одной из первых ласточек в законотворчестве стал запрет на изучение в школах и университетах классической и современной литературы, в которой сплошь и рядом описывалась неправильная любовь, которая не отвечала принятым теперь нормам во взаимоотношениях полов, не соответствовала новым основам морали и подрывала тем самым устои общества. Выявлять крамольную литературу, просматривая миллионы книг, никто не собирался, и запретили все скопом. Начало было положено. Искоренять, так искоренять. За книгами последовали картины, фильмы, оперы, балеты, песни. Музыку без слов оставили, чтобы сохранилась в культуре связь времен.

Весьма кстати нашелся прецедент – принятый еще в 1873 году и почти забытый закон, разработанный скромным служащим почтового ведомства Энтони Комстоком и названный в его честь. Непримиримый борец за нравственную чистоту создал «Общество борьбы с пороком». Ему не было и тридцати – энергии не занимать. И борьба началась нешуточная.

Формально Закон Комстока запрещал не сами книги, а всего лишь их пересылку по почте. Относилось это не только к беллетристике, но и к журналам, ко всему, что напечатано. Например, к учебникам для будущих врачей, которые своим содержанием тоже могли «развращать и разлагать» неокрепшие студенческие умы, не способные противостоять «безнравственному влиянию». Намерения самые благородные, разве что с перебором. Непристойной по Закону Комстока можно было объявить любую неугодную борцам за чистоту нравов книгу, вырвав из контекста любое предложение и приписав ему желаемое значение. Почта была тогда основным, едва ли не единственным способом доставки литературы, и на такой книжке можно было ставить крест. И ставили. Иногда и на авторе. Отправителю грозило тюремное заключение, предмет пересылки уничтожался. Фактически это была попытка ввести цензуру в обход первой поправки к Конституции США. Замахнулись на святое, и ведь получилось.

На почте за соблюдением закона следили специальные агенты. За первый год они конфисковали более ста тысяч книг и двухсот тысяч фотографий и рисунков. Но и этого оказалось мало.

В дополнение к Закону Комстока в ход пошел позаимствованный из английского права так называемый «Тест Хиклина», согласно которому непристойным, развращающим и разлагающим «умы тех, кто открыт для подобных безнравственных влияний и в чьи руки такой материал может попасть», можно было признать почти любое произведение, запретить его, прицепившись к единственной фразе или предложению. И пошлопоехало.

За несколько десятилетий неустанной борьбы за чистоту нравов в черных списках побывало множество книг, в том числе и вошедших потом в золотой фонд мировой литературы. Хотя запреты действовали обычно на местном уровне и не так уж долго, результаты впечатляют.