21.12

Коллеги Чель выдвигали разнообразные версии причин, приведших к упадку. Некоторые предполагали, что майя погубило пренебрежение к сохранению природной среды: они хищнически пожинали все плоды, которые могла дать земля, и никогда не задумывались о том, что вместо срубленных деревьев необходимо сажать новые. Другие заявляли, что древние майя навлекли беду на свои головы из-за постоянного участия в войнах, гиперрелигиозности и кровавых человеческих жертвоприношений.

Чель со здоровым скептицизмом отвергала такие объяснения. По ее мнению, подобные идеи проистекали из склонности европейцев считать американских туземцев более примитивными народами, чем они были на самом деле. Но в действительности в человеческих жертвоприношениях майя стали обвинять только испанские завоеватели, а сам по себе упадок цивилизации майя столетиями служил затем «доказательством», что испанцы были куда более развитой нацией, чем «дикари», которых они покорили. Отсюда проистекали и утверждения, что майя невозможно доверить самоуправление.

Чель же придерживалась той точки зрения, что коллапс был вызван природным катаклизмом — невероятной засухой, которая продлилась несколько десятилетий и сделала невозможным для ее предков крупномасштабное земледелие. Исследования, проведенные в руслах местных рек, показали, что последние годы классической эры майя были самыми засушливыми за период в семь тысяч лет. Когда продолжительность засухи превысила некую критическую отметку, города потеряли своих обитателей — майя пришлось приспосабливаться к новым условиям существования. Они стали заниматься мелким сельским хозяйством и селиться относительно небольшими группами в деревнях, подобных Киакиксу.

— Если мы сможем всех убедить, что действительно нашли описание коллапса очевидцем, — сказал Роландо, сам не слишком веря в свои слова, — это станет подлинной вехой в истории.

А Чель попыталась представить, что еще они могут обнаружить на этих страницах, вообразить, в какой степени новый кодекс поможет ответить на вопросы, считавшиеся до сих пор неразрешимыми. Рисовала в своих фантазиях тот день, когда сможет представить столь фундаментальное открытие всему миру.

— И еще: если мы сумеем доказать, что причиной упадка была катастрофическая засуха, — продолжал Роландо, — это будет крепкий удар по яйцам для всех тамошних генералов.

Когда Чель осознала правоту его слов, по ее жилам пробежала новая мощная волна адреналина. За последние три года в Гватемале вновь до предела накалились отношения между ладиносами и аборигенами. Борцы за гражданские права майя становились жертвами убийств, за которыми стояли те же самые бывшие генералы, по чьему приказу был казнен отец Чель. Политиканы дошли до того, что подняли проблему коллапса в парламенте. У майя следует отнять принадлежащие им плодородные земли, призывали они. Аборигены уже однажды нанесли окружающей среде непоправимый урон и сделают это снова, дай им только волю.

Хотелось надеяться, что новая рукопись снимет все вопросы раз и навсегда.

В кабинете Чель, вход в который располагался на противоположной от них стороне лаборатории, раздался телефонный звонок. Она взглянула на часы. Начало девятого утра. Им нужно срочно упаковать кодекс обратно в коробку и спрятать в сейф. Очень скоро по музею начнут сновать работники, которые могут что-то заметить. Риск следовало исключить полностью.

— Я отвечу, — вызвался Роландо.

— Меня здесь нет, — крикнула ему вслед Чель, — и ты понятия не имеешь, когда буду!

Но Роландо вернулся через минуту со странной улыбкой на лице.

— Звонит переводчик из больницы, — сказал он.

— Что ему понадобилось?

— Три дня назад к ним поступил пациент, с которым никто не мог общаться. Но только что они выяснили, что он говорит на к’виче.

— Ну так скажи ему, чтобы чуть позже позвонил в «Братство». Там любой сможет им помочь.

— Я, собственно, и хотел дать ему такой совет, но затем он сообщил кое-что еще: пациент повторяет одно и то же слово снова и снова, твердит его как мантру.

— Какое слово?

— Вуй.

12.19.19.17.10–11 декабря 2012 года

5

Они провели повторный генетический анализ в институте прионов. Кардиограмма, лабораторные анализы, результаты МРТ Джона Доу подверглись тщательному рассмотрению в штаб-квартире Центра по контролю заболеваемости в Атланте. К утру следующего дня, после длившихся всю ночь конференций и экстренных консультаций, все медицинские светила согласились с доктором Стэнтоном: пациент заразился новым штаммом прионового заболевания, и первопричиной болезни могло быть только потребление испорченного мяса.

На рассвете Стэнтон обсудил ситуацию со своим заместителем Аланом Дэвисом, блестящим английским экспертом, который уже несколько лет изучал «коровье бешенство» по обе стороны Атлантики.