21.12

Но Чель прежде всего проверила свой мобильный телефон. Новых сообщений не поступило. Ни от матери, ни от Стэнтона. Интересно, подумала Чель, когда она снова увидит на дисплее это его «Есть что-нибудь?». Сама по себе вероятность, что в следующий раз она сможет сообщить ему нечто полезное, стала для нее наилучшей мотивацией.

Она выбралась наружу, и всего через минуту при входе в обсерваторию ее уже встречал Патрик.

— Привет, — сказала она.

— И тебе, — отозвался он.

На короткое мгновение они обнялись, что всегда было с ним так комфортно делать при его росте в 165 сантиметров. Но до чего же странно! Они с Патриком так долго прожили вместе, каждый день разговаривали друг с другом и каждую ночь делили постель, а сейчас Чель обнимала мужчину, о котором не знала ничего уже многие месяцы с момента расставания.

Он первым разомкнул объятия.

— Рад, что ты без проблем добралась к нам на верхотуру.

Голубые глаза Патрика сияли из-под защитного козырька, пряди светлых волос обрамляли лицо. На нем была полосатая сорочка навыпуск, которую Чель подарила ему на прошлое Рождество, и она подумала, что Патрик мог надеть ее не без умысла. Пока они жили вместе, он практически не носил эту вещь, и ее быстро присвоила себе Чель, начав использовать вместо ночной рубашки. А ему так нравилось снимать ее, постепенно расстегивая многочисленные пуговицы.

— Бог ты мой! До сих пор не могу поверить, что ты общалась с тем самым пациентом номер один, — сказал Патрик, отступая чуть назад, чтобы оглядеть ее. — Вижу, снова работаешь день и ночь?

— Так и есть.

— Что ж, тебе не впервой.

Чель показалось, что в его голосе она уловила нотки ностальгии, желания напомнить ей о времени, проведенном вместе.

— Поверь, я очень ценю, что ты согласился приехать сюда, — сказала она.

— Ты же знала, что стоило только попросить, — отозвался он. — Кодекс классического периода. Это же просто невероятно!

Чель вновь окинула взглядом котловину внизу, в которой раскинулся Лос-Анджелес. Теперь даже в ночном небе можно было разглядеть поднимавшуюся вверх пепельную хмарь.

— Пойдем внутрь, — предложила она. — Мне здесь что-то становится не по себе, да и драгоценное время утекает.

Но Патрик еще ненадолго задержался, всматриваясь в темноту.

— «Он слишком нежно любил звезды, чтобы бояться ночи», — произнес он, перефразируя свою любимую эпитафию.

Планетарий Осчина вмещал в себя 300 зрителей, а его купол достигал 75 футов в верхней точке. Попав внутрь здания, посетители испытывали ощущение, что оно еще не до конца отделано — свод наверху явно нуждался в росписи. Они немного постояли почти в полной темноте, в которой светились только две красные аварийные надписи «Выход» и дисплей ноутбука. И пока Патрик всматривался в снимки фрагментов кодекса на экране, Чель не могла отвести глаз от странных очертаний проектора, установленного в центре зала. Он напоминал ей какого-то фантастического монстра, механическую гидру, которая через тысячи мелких выпуклых глаз проецировала изображения звезд на алюминиевый потолок.

— Ничего себе! Никогда не встречал прежде в кодексах упоминания о том, что войну могли начинать в соответствии с положением вечерней звезды, — заметил Патрик. — В такое даже трудно сразу поверить.

Было видно, что магия книги начала постепенно подчинять себе и его. Он включил проектор, и купол сразу ожил отображениями звезд: они быстро вращались на темном своде, ежесекундно меняя расположение и трансформируясь самым волшебным образом. За полтора года их совместной жизни Чель побывала здесь более десяти раз, но всегда переживала все новые ощущения от увиденного.

— Даже в уже переведенной вами части рукописи содержится множество астрономических ссылок, — сказал Патрик, поводя по куполу лазерной указкой. — Не только зодиакальных, но и указывающих на расположение отдельных небесных тел и на другие приметы, которые мы сможем использовать в качестве отправных точек в работе.

Чель никогда не уделяла его исследованиям особого внимания и сейчас почувствовала даже некоторый стыд, что так мало знает.

— Что за смущение? Брось! — сказал Патрик. — Тебе все здесь знакомо. Это же как историко-астрономическое устройство Джи-пи-эс.

Теперь он явно поддразнивал ее.

— Нужно ли мне напоминать вам, доктор Ману, что Земля вращается вокруг Солнца, равно как и вокруг собственной оси? Но она также совершает колебания под воздействием притяжения Луны, вызывающим приливы и отливы. Это напоминает куклу, у которой голова на пружинке. А потому видимый нам путь, который совершает по небосводу Солнце, каждый год едва заметно меняется. И именно на этом так зациклены сторонники теорий конца света в 2012 году.

— На галактическом противостоянии или «параде планет»?

Патрик кивнул: