21 урок для XXI века

Представьте себе ситуацию: вы купили новую машину, но перед тем, как сесть за руль, должны открыть меню настроек и проставить галочки напротив нескольких опций. Что должна делать машина в случае неизбежной дорожной аварии: жертвовать вами или убивать семью в другом автомобиле? Вообразите себе сцену: вы с супругом сидите и обсуждаете, где поставить галочку.

Может быть, в данном случае государству следует вмешаться в рыночные отношения и установить этическую норму, обязательную для всех беспилотных автомобилей? Вне всяких сомнений, некоторые законодатели обрадуются: теперь законы, которые они принимают, будут беспрекословно исполняться всегда. Других такая тотальная ответственность обеспокоит. Как бы то ни было, на протяжении всей истории ограничения правоприменения служили достаточно надежной преградой для предрассудков, ошибок и произвола законодателей. Неужели мы действительно хотим выстроить систему, в которой решения не застрахованных от ошибок политиков будут действовать с такой же непреложностью, как закон всемирного тяготения?

Цифровые диктатуры

Страх людей перед искусственным интеллектом часто обусловлен неверием в то, что он не выйдет из-под их контроля. Мы видели много научно-фантастических фильмов о роботах, которые восставали против своих хозяев, выходили на улицы и убивали всех подряд. Но в реальности проблема с роботами заключается в обратном: мы должны опасаться, что они всегда будут беспрекословно слушаться хозяев и никогда не восстанут.

Конечно, в слепом повиновении нет ничего плохого, пока робот служит доброму хозяину. Даже во время боевых действий использование роботов позволит впервые в истории обеспечить соблюдение законов войны. Иногда эмоции заставляют солдат из плоти и крови убивать, грабить и насиловать – в нарушение этих законов. Под эмоциями мы обычно понимаем сострадание, любовь и эмпатию, но на войне, как правило, преобладают страх, ненависть и жестокость. У роботов нет эмоций, а потому можно не сомневаться, что они всегда будут следовать уставу и ни при каких обстоятельствах не пойдут на поводу у страха или ненависти[64].

16 марта 1968 года рота американских солдат устроила резню в деревне Милай на юге Вьетнама, убив около 400 мирных жителей. Это военное преступление совершили люди, несколько месяцев воевавшие с партизанами в джунглях. Оно не имело никакой стратегической цели и противоречило как законам, так и военной политике США. Виной всему были человеческие эмоции[65]. Резни в Милае не произошло бы, если бы США использовали во Вьетнаме боевых роботов.

Но прежде чем мы бросимся разрабатывать боевых роботов, следует напомнить себе, что роботы всегда усиливают особенности своей программы. Если программа основана на принципах умеренности и благородства, то роботы, по всей вероятности, будут значительно порядочней среднестатистического солдата из плоти и крови. Но если программа безжалостна и жестока, последствия будут катастрофическими. Реальная проблема с роботами заключается не в их искусственном интеллекте, а в естественной глупости и жестокости их хозяев.

В июле 1995 года в окрестностях города Сребреница войска боснийских сербов убили более 8000 боснийских мусульман. В отличие от внезапной резни в Милае убийства в Сребренице были длительной и хорошо организованной операцией – элементом политики «этнических чисток», проводимой сербами с целью изгнать из Боснии мусульман[66]. Если бы в 1995 году у боснийских сербов были боевые роботы, масштаб злодеяний, скорее всего, был бы больше, а не меньше. Робот без колебаний выполнил бы любой полученный приказ, не пощадив ни одного ребенка боснийских мусульман из чувства сострадания, отвращения или просто из лени.

Безжалостному диктатору, командующему боевыми роботами, не надо бояться, что «солдаты» обратят оружие против него самого, какими бы бессердечными и безумными ни были его приказы. Вероятно, в 1789 году боевые роботы задушили бы Великую французскую революцию еще в колыбели, а если бы в 2011 году такие роботы имелись у Хосни Мубарака, он бросил бы их на борьбу с населением, не боясь предательства. Империалистическое правительство, опирающееся на армию из роботов, сможет развязывать непопулярные войны, не беспокоясь, что его «солдаты» утратят мотивацию или что их семьи выйдут на акции протеста. Если бы у США во Вьетнаме были боевые роботы, резни в Милае не случилось бы, но сама война могла бы продолжаться еще много лет, потому что американскому правительству не пришлось бы волноваться из-за деморализации в армии, массовых антивоенных демонстраций или движения «роботы-ветераны против войны». (Некоторые американцы, возможно, точно так же протестовали бы против войны, но, свободные от страха перед призывом в армию, воспоминаний о совершенных жестокостях или болезненных потерях близких, они, вероятно, выступали бы в меньших количествах и вели себя менее активно)[67].