21 урок для XXI века

Фокус-покус и индустрия веры

Истории, предлагающие нам идентичность и смысл жизни, — вымысел, но у людей есть потребность в них верить. Как же добиться того, чтобы история выглядела правдивой? Всем понятно, почему люди хотят верить в эту историю, но как выражать свою веру? Жрецы и шаманы ещё много тысяч лет назад нашли решение: ритуалы. Ритуал — это магический акт, который превращает абстрактное в конкретное, а вымысел в реальность. Суть ритуала в волшебном заклинании: «Фокус-покус, X — это Y!»[203].

Как же добиться того, чтобы Христос стал реальным для его последователей? Во время церковной службы священник берёт ломоть хлеба и чашу вина и объявляет, что хлеб — плоть Христа, а вино — кровь Христа, и поэтому, вкусив хлеба и вина, верующий в таинство причастия соединяется с Христом. Что может быть реальнее, чем почувствовать вкус Христа во рту? В прежние времена священник делал это смелое заявление на латыни, древнем языке религии, закона и тайн жизни. На глазах у изумлённых крестьян священник высоко поднимал хлеб и восклицал: «Нос est corpus!» — «Сие есть тело!» — и хлеб якобы превращался в плоть Христа. Неграмотным крестьянам, не знавшим латыни, в словах «Hoc est corpus!» слышалось что-то вроде «фокус-покус» — так и появилось могущественное заклинание, способное превратить лягушку в принцессу, а тыкву в карету[204].

За тысячу лет до зарождения христианства древние индусы использовали тот же трюк. «Брихадараньяка-упанишада» интерпретирует ритуальную жертву коня как воплощение всей истории космоса. В священном тексте применяется тот же принцип: «Фокус-покус, X — это Y!». «Поистине, утренняя заря — это голова жертвенного коня, солнце — его глаз, ветер — его дыхание, его раскрытая пасть — это огонь Вайшванара; год — это тело жертвенного коня… времена года — его члены, месяцы и половины месяца — его сочленения, дни и ночи — его ноги, звёзды — его кости, облака — его мясо… Когда он оскаливает пасть, сверкает молния; когда он содрогается, гремит гром; когда он испускает мочу, льётся дождь; голос — это его голос»[205].

Практически всё можно превратить в ритуал, придавая религиозный смысл обычным действиям: зажигать свечи, звонить в колокола, перебирать чётки. То же самое можно проделать с жестами: наклонить голову, пасть ниц или сложить ладони вместе. Самые разные головные уборы, от тюрбана сикхов до мусульманского хиджаба, были настолько отягощены смыслами, что на протяжении столетий вызывали ожесточённые споры.

Пище тоже можно придать духовный смысл, не имеющий никакого отношения к её питательной ценности, будь то пасхальные яйца, символизирующие новую жизнь и воскрешение Христа, или пресный хлеб и горькие травы, которые евреи едят на Пасху, вспоминая рабство в Египте и своё чудесное спасение. Едва ли найдётся на земле блюдо, которое люди не наделяли бы тем или иным смыслом. Так, в Новый год религиозные евреи едят мёд, чтобы наступающий год был сладким, рыбные головы, чтобы быть плодовитым, как рыба, и двигаться вперёд, а не назад, и гранаты, дабы заслуги умножались, словно зёрнышки граната.

Похожие ритуалы использовались и в политических целях. Не одну тысячу лет короны, троны и скипетры служили символами королевств и целых империй, а миллионы людей погибали в жестоких войнах, которые велись за обладание «троном» или «короной». Этикет королевских дворов по своей сложности и пышности соперничал с религиозными церемониями. В армии дисциплина и ритуал были неразделимы, и солдаты со времён Древнего Рима и до наших дней тратят огромное количество времени на то, чтобы научиться маршировать строем, приветствовать старших по званию и чистить ботинки до блеска. Наполеон как-то заметил, что может заставить людей пожертвовать жизнью ради цветной ленты.

Вероятно, никто не понимал политического значения ритуалов лучше, чем Конфуций, который видел в строгом соблюдении церемоний («ли») ключ к социальной гармонии и политической стабильности. В классике конфуцианства — трактатах «Книга церемоний», «Обряды Чжоу» и «Книга этикета и церемоний» — в мельчайших подробностях описано, какая церемония должна проводиться в случае того или иного события государственной важности, вплоть до количества ритуальных сосудов, типа музыкальных инструментов и цвета одежд присутствующих. Когда на Китай обрушивался очередной кризис, конфуцианские учёные тут же объявляли его причиной пренебрежение церемониями — подобно сержанту, который винит в проигранном сражении ленивых солдат, не отполировавших сапоги должным образом[206].