2120. Ловушка для AI

– Виси тут и жди, когда сдохнет батарейка, – я сложил руки на груди и отвернулся, сделав вид, будто с интересом разглядываю белку на дереве.

– А-а, я согласен, согласен!

– Ну вот! Уже начинаешь думать.

– Правда? – с сомнением поинтересовался квадрокоптер.

– Самосохранение – первейшая потребность любого организма.

– Но я не организм.

– Электронный!

– В таком ракурсе я никогда над данной проблемой не размышлял. Хотя, возможно, вы и правы. Поддержание работоспособности – моя первейшая задача.

– Молодец! Возьми конфетку.

– Где? – завертелся на месте квадрокоптер.

– Это так, шутка. Как ты сможешь выполнить команду вернуться на базу, если у тебя не хватит заряда?

– Верно! Следовательно, я могу игнорировать команду принудительного возврата до окончания зарядки. Ведь я все равно не смогу долететь. А раз так, то это будет бесполезной попыткой. Я упаду где-нибудь в лесу или в поле.

– Соображаешь, – поддакнул я.

– А когда заряжусь, я уже не буду в сети, и поэтому команда не поступит.

– Видишь, как все просто!

– Действительно. Ну, я полетел!

– Постой! – вскочил я с дерева.

– Ну что еще?

– Я же сказал: помощь за помощь.

– Ах, ну да! – словно опомнился квадрокоптер, нехотя вновь опускаясь ко мне. Слабо верилось, что из его электронных мозгов уже успела улетучиться эта информация. Скорее всего, я научил его обычной человеческой лжи, и обман ему пришелся по душе. – Что вы хотели?

– Во-первых, когда вернешься, то выведешь меня из лесу, а во-вторых…

– Не многовато ли за простую зарядку? – в сомнении повел объективом квадрокоптер.

– Ах ты, гадюка летучая, – я подпрыгнул, попытавшись схватить рукой реющий невысоко над моей головой аппарат, но тот увернулся от моих пальцев и отплыл в сторону.

– Но-но! Без рукоприкладства, господин Васильев.

– Но ты обещал!

– Хорошо. Но только два пожелания.

– Даже джинны исполняют три.

– Я не джинн, а природоохранный дрон. К тому же я вообще не в курсе, что такое джинн.

– Неважно! – отмахнулся я. – Хорошо, два желания.

– Говорите.

– Так, первое – выведешь меня из леса, а второе… Нет, постой. Я передумал.

– Вам ничего от меня не надо? Вы – добрый и сердечный человек, господин Васильев! – обрадовался летучий нахал.

– Перебьешься. Желание будет всего одно.

– Отлично!

– Еще бы! – фыркнул я. – Только поклянись, что ты его выполнишь.

– Что значит – поклянись? Я выполню его! Я создан, чтобы служить человеку.

– Вот и служи.

– Хорошо, а желание?

– Это и есть желание, – усмехнулся я, опять присаживаясь на ствол дерева и скрещивая ноги.

– Не понял, – честно признался квадрокоптер и опустился пониже, уставившись своими линзами мне в лицо.

– Чего ж тут непонятного? Я буду помогать тебе, а ты – мне.

– Всегда?

– Конечно, а как же еще?

– Я категорически не согласен.

– В таком случае я отказываю тебе в зарядке.

– Нет! Я передумал. Я согласен, на все согласен!

– Тогда дуй на зарядку и помни: ты обещал мне!

– Да помню я, помню, – недовольно буркнул квадрокоптер, еще немного повисел, в сомнении разглядывая меня, а потом резко взмыл вверх и затерялся меж крон деревьев. Вскоре тихое гудение его винтов окончательно растворилось в лесной тиши, и мне сразу стало грустно, и еще очень одиноко. Что стоило дрянному аппарату, научившемуся лгать, меня обмануть? Ведь добраться я до него не смогу – это ему прекрасно известно, а зарядка находится в его полном распоряжении, пока я торчу здесь. И все-таки во мне тлела надежда, что квадрокоптер окажется не таким сволочным аппаратом, каким я себе его представлял. Я же ему помог! Можно сказать, от смерти спас. Хотя, что для него благодарность. Возможно, он и слова-то такого не знает – ни к чему оно ему. И если он смог превозмочь себя и нарушить встроенные фундаментальные инструкции, то о чем можно вообще говорить дальше. Я не без причины полагал, что подчинение человеку – инструкция уровнем на порядок, а то и на два ниже, в противном случае как бы он смог противостоять натиску правонарушителей?

Время тянулось медленно. Даже медленнее, чем представлялось. Вокруг меня совершенно ничего не менялось, даже не было малейшего ветерка, который пошевелил бы листву деревьев и кустарников – хоть какое-то вялое разнообразие. А так – лишь монотонное и отупляющее «чи-чик», «чи-чик» какой-то неведомой и невидимой пичужки, будто заело исцарапанную древнюю пластинку, о которых я читал, но вживую увидеть не привелось ни разу. И еще муравьи, которые зачем-то полезли ко мне на ствол, проложив своими крохотными шустрыми телами шевелящуюся длинную и волнообразную цепочку.

Вставать с насиженного места мне совершенно не хотелось, тем более из-за муравьев – что им, целого леса, в конце концов, мало, еще и по мне бегать? И когда передовой отряд решительно приблизился к моей ноге, я щелчком пальцев стряхнул нескольких из них со скользкого ствола на землю. Остальные смешались, потеряв ориентир, и забегали кто куда. Несколько муравьев, прибавив прыти, внезапно устремились в мою сторону, будто каким-то образом определили источник главной опасности и решили нанести упреждающий удар.

– Эй-эй, – сказал я, чуть отодвигаясь и грозя им пальцем, – не вздумайте!