2120. Ловушка для AI

– Да, спасибо. Индеец злился, вы со Степаном давали советы, а араб с японцем смеялись. А потом…

– Ну! – приподнялся я со стула.

– Да что вы так переживаете? Ничего страшного ведь не случилось.

– Знаешь, если ты сейчас же не расскажешь все до конца, страшное случится.

– С вами?

– С тобой!

– Грубый вы человек, господин Васильев, – обиделся квадрокоптер.

– Рассказывай! – рявкнул я, вскакивая со стула.

– Индеец разозлился окончательно, вскинул лук и выстрелил…

– В китайца! – задохнулся я от догадки.

– Нет, он выстрелил в шишку.

– Уф-фу, – я с глубоким облегчением провел пальцами по лбу. – Но при чем здесь японец?

– Индеец думал, что целится в шишку, а на самом деле это было осиное гнездо. Большое и круглое. Ведь на дубах не растут шишки! И гнездо упало японцу на голову.

– А японец? Что он?

– Ничего такого, только осы его немного покусали. А поскольку потом осы набросились на всех вас, то вы побежали к реке.

– Зачем?

– Спасаться от ос. Только араб плавать не умел.

– Утонул? – я почуял, как противный холодок ползет по спине.

– Да нет, самогоном отпоили и салом натерли.

– Салом?

– Ну да. Араб был весь бледно-синий и дрожал от холода, а вы сказали, что сало плохо пропускает тепло.

– Ну, хоть все живы?

– Честно говоря, я не в курсе. Как раз после этого мне навернули бутылку на объектив.

– Мда, дела, – я, стыдливо отводя глаза, помял подбородок.

– Кстати, господин Васильев, вы не могли бы убрать с моего объектива горлышко.

– Горлышко? – я повнимательнее пригляделся к дрону и только сейчас понял, что мне казалось в нем странным. – Ох, прости! – я протянул руку и освободил объектив несчастного аппарата от отбитого бутылочного горлышка. – Чес-слово, я не нарочно.

– Спасибо! – дрон удовлетворенно повращал объективом. – Вроде все в норме.

– А разбил бутылку… тоже я?

– Нет, я сам. На столб в темноте наткнулся. Знаете, это форменное издевательство над разумом, пусть и искусственным. Я понимаю, что вы его не жалуете, но тут явный перебор.

– Мда, – промямлил я и пристыженно почесал затылок. – Нужно узнать, как там остальные.

За моей спиной пистолетным выстрелом хлопнула дверь.

– Живой!

Я вздрогнул и медленно обернулся.

В дверях, растопырив руки и упирая их в дверной проем, стоял встрепанный Степан. Рубаха расхлестана, помятое лицо в пчелиных укусах.

– Слава богу! А я как проснулся, так и вздернуло меня: как ты там?

– Нормально, – я поднялся со стула. Смотреть в глаза Степану было как-то неловко. – Ты как?

– Бывало и хуже.

– Да уж… А остальные?

– Остальные еще спят. Я ведь как очухался сегодня, так вспомнить никак не могу, ты с нами от реки шел или остался там. Уф-ф, обошлось.

Степан прошел к столу и тяжело опустился на стул.

– Дали мы вчера жару, – он помотал головой.

– Угу. Зато гостям твоим будет что вспомнить.

– Неудобно получилось. И самое противное, я никак вспомнить не могу, что делали, когда пришли домой. Ян с Асланом еще что-то пытались Матвею втолковать, будто им какой хитрый план новый явился.

– Кому-кому?

– Матвею. Наш рабочий интеллект. Боюсь, как бы они чего не натворили.

– Что за план?

– Честно говоря, не помню. Что-то такое вертится в голове, но никакой конкретики. – Степан заметил стоящую на столе банку с рассолом, поднял ее одной рукой и припал к широкому горлышку. Кадык на его бычьей шее неистово заходил вверх-вниз. – У-ух, хорошо! – произнес он, грохнув банкой об стол. Я с завистью осознал, что выглядит он гораздо бодрее меня: и лицо почти в норме, и глаза не мутные, если только чуть-чуть. Здоровый он, Степан, деревенский бугай.

– Ты извини, – сказал я.

– За что? – непонимающе повел бровями Степан.

– Мало ли. Я тут уже понаслушался о вчерашнем.

– Мелочи. Ну, оттянулись ребята разок по полной.

– И часто вы так… оттягиваетесь?

– Да нет, не очень… Почти никогда… Хорошо, ни разу! И нечего на меня так смотреть! Ты-то уж точно ни при чем. Взрослые люди – сами должны знать, когда нужно остановиться.

Я немного повеселел. Внутренне.

– В любом случае я бы на твоем месте поспешил поинтересоваться, что замудрили те двое. Может, еще есть шанс все отменить. А может, и вовсе не стоит беспокоиться. Ну что в самом деле можно придумать и воплотить жизнь по мутному делу.

– О, ты их плохо знаешь! – загадочно, с нервозностью в голосе протянул Степан, вынимая из кармана смартфон. – Но сейчас все узнаем.

Возился он с ним довольно долго. Смартфон – не ПК: ни удобной клавиатуры, ни экрана с приличным обзором. Может, и еще что – я неспециалист. А только заметил я спустя некоторое время, как Степан меняется в лице. Сильно меняется. И непонятно, то ли хмурится, то ли сердится, то ли и вовсе в прострацию впал.

– Чего там? – осторожно поинтересовался я, опускаясь на краешек незастеленной кровати.

– На, сам прочти, – протягивает мне смартфон Степан.