216512_B61BA_yamburg_e_a_pedagogicheskiy_dekameron

Подчиняясь просьбе большинства, парень все-таки распахи­вает окно под аккомпанемент ее шипения: «Ты еще об этом по­жалеешь...»

Ничем не примечательная девушка: заурядная внешность, весьма скромные результаты в учебе. Отсутствие зримых успе­хов на фоне огромных амбиций. Она — дочка крупного воен­ного чиновника. К школе ее подвозят на черной служебной ма­шине. За рулем солдат. Ему и предстоит сыграть роковую роль в этой истории. На следующий день после оконного инцидента по распоряжению начальственной дочки водитель избил ее строптивого одноклассника, перехватив его по дороге в школу. Реакция класса была однозначной: мы не пойдем на занятия до тех пор, пока вы не уберете ее из школы. Тяжелый разговор с отцом заказчицы преступления. К его чести, человека, про­шедшего огонь и воды, горячие точки, мы находим трудное взаимопонимание. Подписанию приказа об исключении пред­шествует ее публичное извинение перед парнем. До выпускных экзаменов остается неделя...

Вторая история под стать предыдущей. Девушки из девятого класса интенсивно обменивались между собой косметикой, ак­сессуарами и прочими дамскими радостями, давали поносить друг другу модные кофточки и иные детали туалета. Для меня всегда оставалась загадкой спокойная реакция родителей на внезапное появление чужой вещи в доме. Их почему-то успока­ивает простое объяснение: мне это подарили. Но не зря народ­ная мудрость гласит: простота — хуже воровства. Как это часто бывает, запутавшись во взаиморасчетах, подруги приступили к выяснению отношений. Жертвой стала девушка, вернувшая взятую в аренду дорогую блузку с заметными пятнами. Кроме того, она оказалась должницей и по части парфюма. При дого­воренности об использовании только половины флакона упо­требила весь, без остатка.

Расправа была жестокой. Горя праведным гневом, подружки подкараулили незадачливую должницу в лесу, на окраине кото­рого стоит школа, скрутили, повалили на колени и заставили ли­зать сапоги у кредитора. Девичья жестокость, подчас превосхо­дящая мальчишескую, не новость в психологии. Но на сей раз она перехлестнула через край. Процедура возмездия снималась на цифровой телефон. На следующий день эти кадры демонст­рировались по всей школе в назидание остальным. Но участни­цы судилища просчитались: вместо восхищения «крутизной» они вызвали отвращение и гнев товарищей. Административная реакция была немедленной и беспощадной: людям, получаю­щим наслаждение от унижения товарища, не место в коллекти­ве. В тот же день на линейке был оглашен грозный приказ ди­ректора. Излишне говорить, что я не считал этих девушек зако­ренелыми преступницами. Но в педагогике, как и в медицине, не всегда можно довольствоваться лишь терапевтическими ме­тодами. Масштаб содеянного требовал хирургического вмешательства. Только таким способом им можно было преподать урок на всю жизнь, ибо есть грани, которые нельзя переходить никогда, ни при каких обстоятельствах. Дети не были выброше­ны на улицу. По предварительной договоренности, их подо­брал директор соседней школы, у которого, в свою очередь, я забираю подростков в подобных ситуациях. Так мы обмени­ваемся пациентами.

Счастье просить прощение

Учитель всего лишь человек, и ничто человеческое ему не чуж­до. Будучи сам не безупречным, он призван вести к совершенст­ву ребенка. Задумываюсь об этом каждый раз, когда по долгу службы или в прессе сталкиваюсь с фактами учительских сры­вов, результатом которых всегда является унижение ребенка. Но можно ли требовать от униженного нищенской зарплатой (сам министр образования недавно квалифицировал ее как позор нации) и задерганного бесконечными перестройками системы образования учителя неиссякаемого добросердечия и мудрос­ти? Должно, ибо эти качества личности, вопреки всем небла­гоприятным условиям, остаются альфой и омегой профессии. Больного не интересует зарплата врача, ее низкий уровень не может являться причиной, оправдывающей отказ в помощи страждущему. И хотя педагог не давал клятву Гиппократа, его служение ребенку сродни поприщу медика. Ошибки и срывы, к сожалению, неизбежны, тем более в наших стесненных обсто­ятельствах. Другое дело, как с честью выходить из периодиче­ски вспыхивающих конфликтов.

В самом начале педагогической деятельности мне, молодо­му педагогу, повезло работать рядом с умудренными интелли­гентными коллегами. Среди них учитель словесности Наталия Васильевна Тугова. Однажды она поведала мне, как, сорвав­шись и несправедливо отругав ребенка, на следующее утро на­шла в себе силы извиниться перед ним при всем классе. А через день она получила записку следующего содержания: «Первый раз в жизни встречаю учителя, имеющего мужество признать свою ошибку. Снимаю перед вами шапку. Корней Чуковский». Ребенок оказался внуком великого детского писателя.