22 июня 1941: тайны больше нет

Для Берлина сие означало, что он не должен рассчитывать на легкий победоносный бросок на Восток, что победы ему не видать, как, впрочем, и «революции» в СССР тоже (нацистские преступники на самом деле рассчитывали на это — увы, свидетельств на эту тему много, и все по данным разведки). И уж особенно не получится вариант хотя бы и почти освободительной войны — по аналогии с преступным бредом Энгельса.

Если уж совсем примитивно, то этой публикацией Адольфу попросту напомнили, что в высшей мировой политике без учета фактора СССР (как и прежде России) ничто не возможно. Можно только учитывать этот планетарного масштаба фактор, считаться с ним, причем не переоценивая отдельные негативные в восприятии Запада стороны его существования и проявления во внешнем мире, страсти вокруг которых умышленно нагнетались (и, увы, нагнетаются до сих пор!) на Западе. Кроме того, содержание письма ясно давало понять, что со стороны СССР Германии ничто не угрожает, что СССР не планировал и не планирует инициативно начинать войну против Германии.

Параллельно это было еще и послание, адресованное Турции (помните, Шуленбург и ее упоминал во время беседы с Деканозовым), которую Берлин тогда активно провоцировал на совместное с ним нападение на СССР, а как минимум на разрешение на пропуск германских войск. Проще говоря, Анкаре ясно дали понять следующее, что все попытки — вне зависимости, от кого они исходят, — подтолкнуть Турцию к нападению на СССР или как минимум согласиться на пропуск германских войск под предлогом того, что-де Москва планирует захватить Черноморские проливы и Константинополь (в то время уже Стамбул), беспочвенны и бессовестны. Потому как это безосновательная переоценка роли стремления России к проливам и Константинополю.

Учитывая же, что за проблемой проливов и Константинополя однозначно стоит проблема Балкан, то тем самым Сталин одновременно давал понять и Гитлеру, что не стоит переоценивать стремление СССР к Балканам. В том числе не стоит переоценивать и последние — апрельские 1941 г. — события в Югославии. Здесь надо отчетливо иметь в виду, что в тот конкретный период времени у Сталина была одна сверхзадача — не унижая достоинства СССР и не унижаясь самому, любыми путями, средствами и методами оттянуть насколько возможно отчетливо осознаваемую им неминуемую неизбежность нападения Германии на СССР в самом ближайшем тогда будущем.

По сути дела, это была квинтэссенция прелюдии Сталина к знаменитому Сообщению ТАСС от 13 июня 1941 г.

В связи с резко усилившимся потоком конкретизирующих время и дату нападения Германии разведывательных данных — к середине июня поступило уже 63 разведывательных донесения хотя и с плавающей, но все-таки с конкретизацией времени нападения на июнь, в том числе и в 20-х числах, — а также буквально шквалом поступавшей особо тревожной разведывательной информации по другим, но связанным с вопросом о нападении проблемам, 13/14 июня 1941 г. Советское правительство осуществило выдающийся по своим стратегическим последствиям глобальный разведывательно-политический маневр, выпустив ставшее впоследствии легендарным Сообщение ТАСС.