22 июня 1941: тайны больше нет

Но удивительное, как всегда, рядом. В третьем томе ни о матерной резолюции, ни о резкой оценке Сталина ничего нет, как, впрочем, до этого и в сборнике «Секреты Гитлера на столе у Сталина» тоже ничего нет, напротив, показана абсолютно нормальная и объективная реакция ответственного руководителя государства, а в четвертом томе вдруг откуда ни возьмись появляется крайне резкая оценка Сталиным доложенной ему разведывательной информации, причем в воспоминаниях лично Павла Михайловича Фитина, который умер еще 24 декабря 1971 г., а письменные воспоминания подготовил еще в 1970 году?! А что, при подготовке третьего тома редакционная коллегия этого специфического издания ничего не знала о том, что Фитин в свое время подготовил письменные воспоминания?!

Но заметьте при этом, что даже в четвертом томе никакого упоминания о какой бы то ни было матерной резолюции в воспоминаниях Фитина все равно нет, есть только констатация вроде как устно прозвучавшей резкой оценки Сталина. Волей-неволей на память приходит известная пословица, относящаяся к известному изобретению китайцев, которое обладает способностью все стерпеть…

Короче говоря, как так получилось у составителей этого специфического издания — не знаю и даже предположить что-либо и то не могу…

Поразительно, но факт, что к моменту выхода из печати четвертого тома «Очерков Истории Российской Внешней Разведки» на свет божий появились мемуары еще трех экс-разведчиков той поры, которые имели прямое отношение к деятельности германского отделения советской внешней разведки и дружили с П.М. Фитиным. Поразительно именно в том смысле, что описание одного и того же события лицами, имевшими непосредственное отношение к работе германского отделения советской внешней разведки и лично к Фитину, сильно разнятся.

1. В 1996 г. в свет вышли мемуары генерал-майора разведки Е.Т. Синицына под названием «Резидент свидетельствует». Е.Т. Синицын был личным другом П.М. Фитина. Возвратившись после начала войны из загранкомандировки, он встретился с Фитиным, который и рассказал ему о визите к Сталину и что там тогда произошло. Десятилетия спустя Синицын изложил ту беседу с Фитиным, подробно описав — со слов Фитина же! — спокойный, деловой тон разговора Сталина, интересовавшегося различными деталями информаций и их источниками, а также его окончательный вердикт, обращенный к Меркулову: «Перепроверьте все сведения и доложите»[300].

Проще говоря, опубликованное Синицыным описание той встречи Меркулова и Фитина со Сталиным, сделанное им со слов самого Фитина, вовсе не свидетельствует о каком бы то ни было пренебрежительном отношении Иосифа Виссарионовича к разведывательной информации. Напротив, показан характерный для Сталина деловой тон разговора, его интерес к различным деталям и нюансам, а окончательный вердикт в этом изложении — доказательство адекватной реакции ответственного руководителя государства на тревожную разведывательную информацию.

И, заметьте, нет даже тени глухого намека на какую бы то ни было письменную, тем более матерную резолюцию Сталина!