22 июня 1941: тайны больше нет

3. По указанию Сталина за четыре дня до начала агрессии, в течение одного светового дня силами ВВС ЗАПОВО и в теснейшей координации с погранвойсками НКВД СССР в Белоруссии была произведена воздушная разведка вдоль всей линии границы в полосе компетенции ЗАПОВО. Об это уже говорилось выше. И опять, исходя из логики все тех же повсеместных утверждений о том, что Сталин полагал Украинское направление направлением главного удара вермахта, такая воздушная разведка должна была бы быть проведена в первую очередь именно вдоль линии границы в полосе компетенции именно КОВО. Так нет же! Провели воздушную разведку именно же в полосе компетенции ЗАПОВО.

И. Согласно письменному свидетельству бывшего управляющего делами СНК СССР Я.Е. Чадаева, которого Сталин постоянно привлекал в качестве секретаря во всех важных совещаниях, во время первого (ориентировочно в 14.00) доклада наркома обороны Тимошенко об обстановке на фронтах 22 июня 1941 г., Сталин первым делом поинтересовался, как обстоят дела у Павлова, то есть как обстоят дела на Западном фронте[427]. Обратите особое внимание — Сталина интересовало не как обстоят дела на Юго-Западном или Северо-Западном фронтах, а именно на Западном фронте. Проще говоря, это еще одно важное свидетельство того, что Сталин постоянно считал самым важным именно это направление, потому что кратчайший путь на Москву лежит через Брест — Минск — Смоленск. К слову сказать, это полностью совпадает с более поздними признаниями В.М. Молотова о том, что Сталин именно так и предполагал, попутно откровенно называя ложью утверждения Жукова о приоритете для Сталина Украинского направления. Молотов был прав, так как точно знал, что пришедший на пост начальника ГШ Жуков еще более активно стал протаскивать идею усиления КОВО, Юго-Западного направления, главными силами РККА. Впрочем, Сталин на это давление явно не поддался, и количество дивизий в КОВО с августа 40-го по июнь 41-го не увеличилось в принципе. А когда в начале мая 41-го пришло время выводить за спины ЗАПОВО и КОВО армии РГК из внутренних округов, то две армии были направлены в КОВО (Кирпоносу), на Украину, и две в ЗАПОВО (Павлову), в Белоруссию. Еще три армии РГК находились вокруг Москвы.

II. Следующим, но по сути-то одновременным шагом после незаконного и необоснованного изменения прогноза о направлении главного удара явилось введение в орбиту стратегического планирования того времени, обладавшего двойным дном тезиса о необходимости в первый же этап войны отрезать противника от его баз и союзников на Балканах:

— во-первых, потому что именно этим тезисом и прикрывалось, и одновременно умышленно скрывалось точное понимание руководством НКО и ГШ РККА, где на самом деле немецкое командование сосредоточит и развернет свои главные силы. Ведь на самом-то деле у руководства НКО и ГШ не было никаких сомнений в том, что немецкое командование сосредоточит и развернет свои главные силы севернее устья р. Сан (севернее Бреста).

— во-вторых, потому что автоматически возникшее в результате резкого изменения в определении направления главного удара противника искушение нанести мощный удар по не главным силам противника, столь же автоматически привело к тому, что руководство НКО и ГШ РККА стало исподволь готовиться к нанесению своего главного удара своими главными же силами (КОВО) по не главным силам немцев. Руководство НКО и ГШ прекрасно знало — этот прогноз, еще раз подчеркиваю, также никогда не изменялся, — что гитлеровское командование действительно сосредоточит (и реально же сосредотачивало — еще раз взгляните на приводившиеся выше карты-схемы) и развернет (и реально же развернуло) на Юго-Восточном (для СССР — Юго-Западном) направлении свои хотя и внушительные, но отнюдь не главные силы.