22 июня. Черный день календаря.

езда, в английской и вообще иностранной прес­се стали муссироваться слухи о «близости вой­ны между СССР и Германией». По этим слухам, Германия будто бы предъявила СССР претензии территориального и экономического характера, и теперь идут переговоры между Германией и СССР о заключении нового, более тесного согла­шения между ними. СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосре­доточивать свои войска у границы СССР с целью нападения на СССР. Советский Союз, в свою оче­редь, стал будто бы усиленно готовиться к вой­не с Германией и сосредоточивает свои войска у границы последней. Несмотря на очевидную бес­смысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномо­чить ТАСС заявить, что эти слухи являются неук­люже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в даль­нейшем расширении и развязывании войны. ТАСС заявляет, что: Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает како­го-либо нового, более тесного соглашения, вви­ду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь место. По данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-герман­ского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время пе­реброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-во­сточные районы Германии связана, надо пола­гать, с другими мотивами, не имеющими каса­тельства к советско-германским отношениям. СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия совет­ско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокацион­ными. Проводимые сейчас летние сборы запас­ных Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каж­дый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии, по крайней мере, нелепо».

Большинство непосредственных участников событий увидели в этом сообщении только слова, касающиеся военного ведомства: «слухи о наме­рении Германии порвать пакт и предпринять напа­дение на СССР лишены всякой почвы». Однако со­общение ТАСС ни в коей мере не предназначалось для внутреннего пользования. Для общения с соб­ственным гражданами у руководства страны были совсем другие механизмы с целым штатом толма­чей-политруков. Вспоминает А.С. Хоняк: «Перед самой войной я был направлен для дальнейшей службы в Белорусский военный округ. Располага­лась наша часть в Кобрине, но в июне мы выехали на летние занятия в лагерь, в район Колки. Там бы­ли практические стрельбы, тренировки, занятия — обыкновенная военная учеба. Конечно, напряже­ние чувствовалось. Особенно после заявления ТАСС от 14 июня, которое подвергало сомнению заявления печати, что немцы перебросили свои войска к нашим западным границам. Это, конеч­но, было сделано с целью предотвратить провока­ции». На эзоповом языке дипломатии сообщение ТАСС — это не что иное, как приглашение руковод­ства Германии к переговорам. Либо с целью зак­лючить соглашение по спорным вопросам, либо перевести конфликт в фазу открытого противосто­яния с бряцанием оружием.

Гробовое молчание в ответ на сообщение ТАСС стало для советского руководства сигналом для начала развертывания войск. В последнюю мирную неделю подготовительные мероприятия шли нара­стающим темпом. С середины июня были отмене­ны отпуска личному составу. 13 июня руководство Киевского особого военного округа получило ди­рективу наркома обороны и начальника Генштаба Красной Армии на выдвижение «глубинных» (т.е. находящихся далеко от границы) стрелковых кор­пусов ближе к границе.