22 июня: Никакой «внезапности» не было!

Надо сказать, что имеющиеся в моем распоряжении документы говорят об обратном: представители Германии говорили в переписке друг с другом о том, что СССР как раз выполнял свои договоры в полном объеме. Саботировали поставки в Советский Союз сами немцы, причем об этом знала и докладывала советская разведка. В связи с этим Р. Иринархов сообщает следующее: «22 марта 1941 года в Москву поступила информация о том, что германское правительство отдало секретное распоряжение о приостановлении выполнения промышленных заказов для Советского Союза» («Красная Армия в 1941 году», с. 369). У. Ширер свидетельствует: «То, что немцы получили в первый год, зарегистрировано ОКВ (Верховным Главнокомандованием Вермахта. – Прим. авт.) – один миллион тонн зерновых, полмиллиона тонн пшеницы, 900 тысяч тонн нефти, 100 тысяч тонн хлопка, 500 тысяч тонн фосфатов, значительное количество другого сырья и один миллион тонн соевых бобов транзитом из Маньчжурии» («Взлет и падение III Рейха», с. 685). Вновь подчеркнем, что в обмен на отнятые у советских крестьян и рабочих продукты Германия поставляла в СССР отнюдь не товары народного потребления, а самое современное оружие и технологии по его производству. Мало того, Сталин предлагал немцам и иные, не оговоренные договором, услуги. В частности, для ведения военных действий в Скандинавии и северных морях в распоряжение германских подводников была передана секретная военная база в районе Мурманска. А для проводки по Северному морскому пути в Тихий океан рейдера «Комет» немцы использовали советские ледоколы, за что потом посылали наркому Военно-Морского Флота СССР благодарственные письма. Согласно воспоминаниям германского военного атташе Баумбаха советский адмирал Кузнецов «с удовлетворением воспринял искреннюю благодарность нацистского адмирала Редера» («World War II. Behind Closed Doors. Stalin, the Nazies and The West», с. 77). Также СССР предлагал закупать от своего имени такие товарные позиции, как азиатские каучук и соевые бобы, – чтобы потом передавать их Германии (см. «Меморандум д-ра Шнурре, МИД Германии от 11 февраля 1940 года», «Меморандум д-ра Шнурре, МИД Германии от 5 апреля 1941 года», «Меморандум д-ра Шнурре, МИД Германии от 15 мая 1941 года», с.171—175 сборника «Канун и начало войны»). Из меморандумов германского МИДа, в частности, становится ясно, что немцам даже предложили 50-процентную тарифную скидку при перевозке по Транссибу из азиатских стран.

Наконец, судя по дневникам Геббельса, советское руководство постоянно оказывало Рейху политическую и моральную поддержку: статьи в «Правде» и «Известиях» в поддержку Германии и против ее блокады со стороны англичан появлялись с завидной регулярностью чуть ли не до самого начала войны;

6) соглашаясь, в принципе, на присоединение к Тройственному пакту, в конце 1940 года Советский Союз выдвинул неприемлемые для Гитлера условия: 1 – отдать ему Болгарию «по прибалтийскому» варианту»; 2 – оказать совместное давление на Турцию с целью получения ее согласия на создание в проливах советских сухопутных и военно-морских баз; 3 – дать СССР возможность покончить с Финляндией.

Интересно, что имеющиеся в моем распоряжении материалы (донесение посла Шуленбурга Риббентропу от 26 ноября 1940 года, приведенное в том же сборнике «Канун и начало войны») полностью подтверждают вышеупомянутые требования Сталина и Молотова. Странно, но Нота не упоминает еще два советских пожелания: заставить Японию отказаться от своих прав на угольные и нефтяные концессии на Северном Сахалине и позволить СССР выйти к Персидскому заливу (по-видимому, посредством оккупации Ирана и Ирака);

7) поддержка незаконного правительства Югославии, пришедшего к власти в результате антигерманского переворота и подписание с заговорщиками договора о дружбе.

Подчеркну, что многие современные историки считают именно это событие, произошедшее в начале апреля 1941 года, «точкой невозврата» в советско-германских отношениях. Напомню также, что судя по цитатам из просоветской газеты Шведской компартии, опубликованным американской New York Times, этого же мнения придерживались в Кремле и, разумеется, в Берлине;

8) крайне негативная реакция СССР на появление немецких войск в Болгарии, которую Сталин фактически в одностороннем порядке «застолбил» как зону собственных стратегических интересов и де-факто уже перестал считать суверенной державой;