22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. «Наступающей ночью будет решение, это решение – война»

Хотя нападение СССР на Германию представлялось командованием вермахта «маловероятным», такая возможность с соответствующей оговоркой была доведена в приказах («Ахтунг Берта») до войск. Малая вероятность превратилась в реальный факт в ноте МИД Германии: «Правительство Германии не может безучастно относиться к серьезной угрозе на восточной границе. Поэтому фюрер отдал приказ германским вооруженным силам всеми силами и средствами отвести эту угрозу. Немецкий народ осознает, что в предстоящей борьбе он призван не только защитить родину, но и спасти мировую цивилизацию от смертельной опасности большевизма и расчистить дорогу к подлинному расцвету в Европе»³³².

14 июня Геббельс продолжал восхищаться собственной находчивостью. При этом он высказал опасения о возможности нанесения Красной Армией упреждающего удара и тут же «отмел» их как маловероятные:

«14 июня 1941. Суббота.

Вчера: моя статья появилась в «Фёлькишер Беобахтер» и произвела эффект разорвавшейся бомбы. Ночью «Фёлькишер Беобахтер» была конфискована. А теперь надрываются телефоны. Одновременно то же самое началось внутри страны и за рубежом. Все проходит безупречно. Я вполне удовлетворен происходящим. Грандиозная сенсация состоялась. Английские радиостанции заявляют уже, что наше вторжение в Россию чистейшей воды блеф, за которым мы пытаемся скрыть нашу подготовку к вторжению [в Англию]. В этом и была цель маневра. А в остальном в зарубежной информационной политике царит полнейшая сумятица. Едва ли кто-нибудь здесь может разобраться. Русские, кажется, до сих пор ни о чем не догадываются. Во всяком случае, развертывание [войск] происходит так, как нам бы этого и хотелось: массированно, что позволяет нам сделать их легкой добычей. Во всяком случае, Верховному главнокомандованию вермахта уже трудно обеспечивать скрытность на продолжительное время, так как требуются уже недвусмысленные военные мероприятия. Гуттерер (бригадефюрер СС, статс-секретарь имперского министерства народного просвещения и пропаганды. — М.А.) намерен отозвать нашего пресс-атташе из Москвы для помощи Тауберту. Я запрещаю это. Слишком откровенно, пока еще этого не стоит делать. Я поручаю Винкельнкемперу секретное задание передавать на Англию по службе иновещания английские разглагольствования о вторжении, а затем в середине [передачи] неожиданно ее прервать. Как будто бы ножницы цензора неожиданно вырезали [часть сообщения]. Это тоже будет содействовать усилению паники. …

В Восточной Пруссии концентрация [войск] так велика, что русские могли бы превентивным воздушным ударом нанести нам ощутимые потери. Но они этого не сделают (выделено мной. — М.А.). Для этого им не хватит мужества. Нужно иметь особую смелость, чтобы выиграть войну. …

Мы неплохо разыграли комедии с конфискацией «Фёлькишер Беобахтер». Все министерство очень сожалеет, что я допустил столь ощутимую «ошибку». Я и на пресс-конференцию не пошел. Это выглядело достаточно демонстративно»³³³.

В сводках агентурных донесений «Бюро Риббентропа», подготовленных обефюрером Ликусом за 14 июня, отмечается, что советско-германские отношения являются в дипломатических кругах Берлина по-прежнему «предметом постоянных обсуждений»:

«В берлинском дипломатическом корпусе германо-русские отношения по-прежнему являются предметом постоянных обсуждений… Появившиеся в английской прессе статьи на эту тему рассматриваются в кругах американских дипломатов как предупреждение Англии Кремлю. Англия делает это предупреждение, чтобы затормозить ведущиеся якобы в настоящее время германо-русские переговоры и помешать русским пойти на дальнейшие уступки фюреру. По-прежнему среди представителей дипломатического корпуса распространяется и подробно обсуждается слух о том, что… ожидается официальный визит в Германию главы русского государства. Этот слух особенно активно распространяется болгарской миссией… В посольстве США, шведской и швейцарской миссиях можно услышать, что встреча имперского министра иностранных дел с Молотовым или фюрера со Сталиным не исключена (выделено мной. — М.А.). Такая встреча якобы будет означать не что иное, как последнюю германскую попытку оказать на Россию мощнейшее давление… Спецпоезд, 14 июня 1941 г.

Л[икус]»³³⁴.