22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. «Наступающей ночью будет решение, это решение – война»

1.5 «4.00 22.6. 1941 немцы без всякого повода совершили налет на наши аэродромы и города и перешли границу наземными войсками»

(Оперсводка Генерального Штаба Красной Армии № 01 на 10. 00 22.6.1941)

«В ночь на 22 июня 1941 года всем работникам Генштаба и Наркомата обороны было приказано оставаться на своих местах. — Пишет в своих мемуарах маршал Жуков (цитата приводится по первому изданию 1969 года «Воспоминаний и размышлений», курсивом обозначен текст, дополненный в последующем в 3-м, 10-м и 11-м изданиях. — М.А.). — Необходимо было как можно быстрее передать в округа директиву о приведении приграничных войск в боевую готовность. В это время у меня и у наркома обороны шли непрерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов, которые докладывали нам об усиливавшемся шуме по ту сторону границы. Эти сведения они получали от пограничников и передовых частей прикрытия.

Примерно в 12 часов ночи 21 июня командующий Киевским округом М.П. Кирпонос, находившийся на своем командном пункте в Тернополе, доложил по ВЧ, что, кроме перебежчика, о котором сообщил генерал М.А. Пуркаев, в наших частях появился еще один немецкий солдат — 222-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии. Он переплыл речку, явился к пограничникам и сообщил, что в 4 часа немецкие войска перейдут в наступление. М. П. Кирпоносу было приказано быстрее передавать директиву в войска о приведении их в боевую готовность.

Все говорило о том, что немецкие войска выдвигаются ближе к границе. Об этом мы доложили в 0.30 минут ночи И.В. Сталину. И.В. Сталин (он — 10-е изд.)⁴⁹³ спросил, передана ли директива в округа. Я ответил утвердительно.

После смерти И.В. Сталина появились версии о том, что некоторые командующие и их штабы в ночь на 22 июня, ничего не подозревая, мирно спали или беззаботно веселились. Это не соответствует действительности. Последняя мирная ночь была совершенно другой.

Как я уже сказал, мы с наркомом обороны по возвращении из Кремля неоднократно говорили по ВЧ с командующими округами Ф. И. Кузнецовым, Д. Г. Павловым, М. П. Кирпоносом и их начальниками штабов, которые (кроме Д. Г. Павлова — 10-е изд.)⁴⁹⁴ находились на командных пунктах фронтов.

Под утро 22 июня нарком С.К. Тимошенко, Н.Ф. Ватутин я находились в кабинете наркома обороны (Под утро 22 июня Н.Ф. Ватутин и я находились у наркома обороны С К Тимошенко в его служебном кабинете — 10-е изд.)⁴⁹⁵»⁴⁹⁶.

И опять информация, полученная от перебежчика.

«Как развивались события в ту ночь на флотах, я узнал позднее. — Вспоминает нарком ВМФ. — Мой телефонный разговор с В.Ф. Трибуцем (командующий Балтийским флотом. — М.А.) закончился в 23 часа 35 минут (текст приводится по первому изданию мемуаров Н.Г. Кузнецова «Накануне» 1969 года; курсивом обозначен текст, появившийся в 3-м, дополненном издании 1989 года. — М.А.). В журнале боевых действий Балтийского флота записано: «23 часа 37 минут. Объявлена оперативная готовность № 1». Люди были на месте: флот находился в повышенной готовности с 19 июня. Понадобилось лишь две минуты, чтобы началась фактическая подготовка к отражению удара врага.

Северный флот принял телеграмму-приказ в 00.56 минут 22 июня. Через несколько часов мы получили донесение командующего А. Г. Головко: «Северный флот 04 часа 25 минут перешел на оперативную готовность № 1».

Значит, за это время приказ не только дошел до баз, аэродромов, кораблей и береговых батарей — они уже успели подготовиться к отражению удара.

…

В 02 часа 40 минут все корабли и части флота (Балтийского — М.А.) уже были фактически в полной боевой готовности. Никто не оказался застигнутым врасплох»⁴⁹⁷.

Н.Г. Кузнецов в своих мемуарах считает необходимым процитировать воспоминания начальника штаба Черноморского флота И.Д. Елисеева:

«В ночь на 22 июня на такое дежурство заступил я, начальник штаба. Такова уж традиция на флоте: самым ответственным считается дежурство с субботы на воскресенье.

В 01.03 поступила телеграмма из Москвы. Через две минуты она уже лежала у меня на столе. Вскоре телеграмма была вручена прибывшему командующему флотом. Это был приказ Наркома ВМФ о переводе флота на оперативную готовность № 1. Немедленно привели в действие заранее отработанную систему оповещения. Предусматривалось два способа вызова личного состава: через оповестителей (скрытно) и по тревоге. Сначала я приказал использовать первый способ. Но в штаб стали поступать сообщения, что переход, на повышенную готовность осуществляется недостаточно быстро. Тогда я приказал сыграть базовую тревогу.

Оперативная готовность № 1 была объявлена по флоту в 01.15 22 июня 1941 года».