220 дней на звездолёте (худ. Г. Малаков)

Снова послышался шум, но уже не такой громкий. Машина возвращалась обратно. Она пролетела на расстоянии двух километров от скалы, на которой человек напряжённо следил за ней. Теперь он приподнялся: его не могли увидеть.

Луч прожектора бегал по «земле» и на короткую секунду осветил скалы вокруг. Но и этого времени было достаточно, чтобы заметить то, что наполнило сердце человека бурной радостью: зверей между камнями не было!

В красном отблеске пламени виднелись быстро удалявшиеся прыгающие тени. Смертельное испуганные «ящерицы» спасались бегством. Человек был свободен.

Он быстро спустился вниз по верёвке, закреплённой за выступ скалы, и бросился к белой машине. В темноте он несколько раз падал, больно ударяясь об острые края камней. Но что значила боль в сравнении с сознанием, что он спасён от ужасной участи быть съеденным отвратительными «владыками Марса»! Пусть впереди всё равно смерть, но его тело не достанется прожорливой пасти зверя.

Уже сидя в мягком кресле машины, он ещё раз увидел своё любимое детище, свой навеки утраченный звездолёт.

Корабль пролетел далеко, но стоит протянуть руку, нажать кнопку - и на крыше вездехода вспыхнет прожектор. Могучая птица увидит его свет и опустится на «землю». Именно надеясь на это, она так упорно летает в районе, где может находиться её пропавший командир.

Товарищи всё ещё надеются, что найдут его.

Они потеряли очень много времени. Далёкая Земля неумолимо приближается к той точке, где звездолёт должен встретиться с ней. Когда планета пройдёт эту точку, догнать её будет уже невозможно. Тогда общая гибель.

В утомлённом мозгу с лихорадочной быстротой проносятся мысли. Двигатели имеют запас мощности… Можно ускорить полёт корабля и успеть вовремя… Кнопка тут, рядом… Зажечь прожектор… Спасти свою жизнь…

Инстинкт самосохранения толкает руку к спасительной кнопке. Вот пальцы коснулись её гладкой поверхности… Ещё одно маленькое усилие… Но воля и разум побеждают инстинкт.

Имеет ли право он - командир корабля, - пытаясь спасти свою жизнь, рисковать жизнью товарищей, рисковать исходом первого в истории большого космического рейса?

Звездолёт должен вернуться на Землю. И он вернётся.

Камов решительно опускает протянутую руку.

Ведь так недавно на скале он прижимался к ней, боясь, что его заметят с борта корабля. Почему же сейчас его рука протянулась к предательской кнопке?

Очевидно, неожиданное избавление от «ящериц», кажущийся переход от смерти к жизни нарушили равновесие его души, ослабили волю. Он виноват один и должен нести наказание за свою вину. Рисковать жизнью других он не имеет права.

Далеко на горизонте, в той стороне, куда должен направиться звездолёт, улетая на Землю, появилась и, казалось, медленно стала подниматься вверх красная чёрточка. Вот она превращается в точку, становится всё меньше и меньше и незаметно исчезает из глаз.

Это огненный след позади улетевшего с Марса звездолёта.

Камов закрыл глаза.

…Нарастает скорость. Могучая сила атомного распада толкает корабль вперёд всё скорее и скорее. С бешеной быстротой врезается в чёрную пустоту стальной корпус с золотой надписью «СССР-КС2». Он несёт на родную планету весть о великой победе. Пройдёт полтора месяца, и среди ликующих людей опустится на поле ракетодрома белоснежная птица…

Медленно передвигались на тёмном небе Марса узоры созвездий. Изогнутая ручка ковша Большой Медведицы наклонилась к горизонту, опускаясь всё ниже и ниже. Среди звёзд быстро двигался с запада на восток первый спутник планеты - блестящий Фобос, успевающий за одну ночь два раза обойти небо Марса. Усиливался и крепнул ночной мороз. Среди песчаной пустыни, замёрзших озёр и причудливых серо-синих растений, закрывших свои гибкие листья, мелькали прыгающие тени фантастических «ящериц». Их глаза, с широко раскрытыми кошачьими зрачками, отражали тусклый свет марсианской «луны». В разреженном воздухе слабо звучал жалобный крик пойманного «зайца».

Шла извечная, повторяющаяся на всех небесных телах, несущих на себе жизнь, борьба за существование.

Шло время…

Фобос опустился ещё ниже, и тень скалы накрыла неподвижно стоявшую у её подножия белую машину, изготовленную за много миллионов километров отсюда, на далёкой Земле.

Камов поднял голову и сказал: «Прощай!»

Этим словом он подвёл последний итог своей жизни, которую мысленно пережил ещё раз за эти часы. Его лицо осунулось и постарело. Глубокие морщины, которых не было раньше, легли у краёв губ, по-прежнему твёрдо и упрямо сжатых.

«Прощай!»

Впереди близкая и неизбежная смерть. Ничто не может предотвратить её. Нет никакой надежды.

* * *