23:59

Мысли его снова вернулись к встрече в лесу. И вот что было странно: Джесси не был агрессивным типом, каким его все считали, он не пытался задирать Майка, или каким-либо образом унижать его. Возможно, в отсутствие остальных членов банды, Джесси совсем не такой воинственный. Он смотрел прямо на Майка и его зеленые глаза не выражали никаких эмоций. Непроницаемый взгляд. Холодные капли абсента.

В Джесси была загадка. Джесси сам был загадкой.

Чай согрел, но Майк знал, что если он не хочет замерзнуть утром, ему нужно одеть что-то потеплее пижамных штанов и старой футболки, в которой он обычно спал. Он протянул руку к холодной батарее. Отопление, конечно, не работало. Майк натянул спортивный костюм и залез под одеяло.

Над головой немедленно зашуршали шаги и заскрипели половицы в соседней, запертой хозяйкой, комнате. Однако Майк уже так привык к причудам старого дома, что не обращал на них внимания. Он заснул под размеренный ритм чьего-то сонного дыхания.

*

Родерика Тодда Майк случайно встретил в коридоре университета. Тот оторвался от беседы с высоким блондином, которого Майк прежде видел на лекции по истории искусств, и положил руку на плечо Майка.

– О, Майкл, – обрадованно воскликнул преподаватель, – Как же я рад тебя видеть! Заходи сегодня после лекций ко мне домой, ты должен увидеть собрание моих картин. Ты знаешь мой адрес? Колледж роуд, дом номер 8.

Блондин ревниво сменил Майка взглядом и отвернулся.

Почему бы и нет, подумал Майк, сегодняшний вечер у меня свободен, Эмили сегодня идет в кино с Дэнни, Джош занят подготовкой к семинару, а расследование все еще не сдвинулось с места. Майк кивнул, принимая приглашение художника.

*

Дом Родерика Тодда на Колледж роуд был огромным. И, в отличие от дома Майка, теплым. Преподаватель с гордостью показывал комнату за комнатой.

Голубой будуар, оформленный стиле рококо, казалось, сошел с картин Гейнсборо, занавеси глубокого небесного цвета падали на пол тяжелыми складками, образуя на кремовом ковре с кофейным узором элегантные завитки.

Просторная столовая в викторианском стиле, набитая множеством безделушек, полная китайских ваз с розами, напомнила Майку дом его тети Джулии.

Строгая классическая библиотека в красных и кремовых тонах вызвала у него завистливый вздох. Как это, должно быть, уютно, читать один из этих толстых томов в кожаном переплете, неторопливо перелистывая страницы, погрузившись в глубокое вольтеровское кресло перед камином!

И везде были картины. Майк, не будучи специалистом, не мог сказать, какие из них – подлинники, обладающие большой ценностью, но, судя по обстановке в доме преподавателя, дешевые репродукции были не в его вкусе.

– Мои собственные картины висят в столовой, библиотеке и на втором этаже, а в гостиной ты можешь видеть некоторые картины моих учеников, – пояснил Родерик.

Неожиданно, Майку пришла в голову мысль.

– У вас есть работы Джесси? Того, который нарисовал картину с волком на поляне?

На сократовском лбу Родерика снова собралось несколько огорченных морщинок.

– Нет, к сожалению, мальчик бросил живопись.

Это Майк уже знал.

– Почему тебя интересует Джесси?

– Я… Мне просто понравилась картина с волком, – быстро нашелся Майк.

Он последовал за преподавателем в голубой будуар.

– Кофе или чай?

Майк подумал, что Родерик, наверно, любит кофе. Кофе, по мнению Майка, был более артистичным напитком. К тому же, голубой будуар располагал к маленьким кофейным чашечкам и крепкому эспрессо больше, чем к большим кружкам черного чая с молоком.

– Кофе, крепкий.

– Сахар? Сливки?

– Немного сахара.

Через несколько минут Родерик вернулся с серебряным подносом, на котором гордо выгибал длинную шею серебряный кофейник в окружении двух миниатюрных чашечек и стеклянной сахарницы с серебряными ручками. Родерик приземлился на голубой диван и поставил поднос на низкий кофейный столик.