23-й век

— «Как я уже говорил тебе, Мишель, твоего отца заманили в ловушку, и мы — я и мои друзья, не могли ничего поделать» — тут он почувствовал сильную боль в грудной клетке, он чувствовал угрызения совести, ведь это было не так — они могли полететь вместе ним.

Роберт чувствовал, что это была ловушка — «Мы выполняли боевое задание, когда твоего отца вызвали с Луны на Землю. Он наотрез отказался, чтобы кто-нибудь с ним полетел, так как ему это запретили. Наш товарищ, Роберт, почувствовал что-то неладное, но Том и я не предали этому волнению никакого значения — мы думали, что Роберт просто переутомлён и чересчур взволнован.

После того как Том улетел на Землю, мы его уже больше не видели. Через несколько дней нашу базу на Луне уничтожили бомбардировщики КВС — таким образом мы поняли, что произошёл переворот и что возвращаться на Землю нельзя — это одно и тоже, что совершать самоубийство.

Я уцелел чудом. В то время как космолёты начали атаку, я находился под землёй — копался в каком-то бомбоубежище, уже не помню, что я там искал. Всё те, кто находились снаружи погибли сразу, а остальных перестреляли потом. Только я и Роберт остались в живых, так как он тоже находился где-то под землёй — копался в своей аппаратуре, ведь он был замечательным электронщиком и программистом. Его профессия спасла ему жизнь. А мне — уж не знаю, что или кто спас мою жизнь. По мне, так чистый случай виноват в том, что я сейчас стою перед тобою, жив и невредим»

— «А где сейчас этот Роберт?» — поинтересовалась Мишель.

— «Сейчас он там же, где и твой отец. Мы чудом уцелели, но у нас не осталось ровно ничего. Всё оружие, боеприпасы, еду и всех людей солдаты КВС, или солдаты КОЛМ, я не знаю, забрали с собой. Как они не нашли нас с Робертом — остаётся загадкой. Роберт и так чувствовал себя неладно, а после бомбёжки у него поднялась температура до 39–40 градусов и не спадала несколько дней. Я делал всё, что было в моих силах чтобы его спасти… но…»

— «Я верю…»

— «Но ему ничего не помогало, он умирал. Я его похоронил там, на Луне, так что тело его в данный момент находится где-то на краю солнечной системы, там же где и Земля».

Мишель не очень поняла, о чем идёт речь, так как в астрономии она не понимала ровным счётом ничего, но решила не переспрашивать.

— «И вот я остался один на Луне. Единственным выходом из ситуации являлся Марс, но проникнуть на него было очень трудно, и для этого мне нужен был корабль. Времени у меня оставалось немного, а делать было нечего — без корабля не улетишь.

Я думал, что мне настал конец — продовольствия оставалось на несколько дней, а выхода из этой ситуации я не мог найти. Умирать вот так, в одиночестве я не собирался. Мне было противно представлять такую смерть. Я молился чтобы бог прислал мне какой-нибудь корабль на Луну, и чудо свершилось — исследовательский корабль прилетел на спутник.

Сначала я подумал, что это космолёт КВС, и спрятался в бомбоубежище. Но потом, осмелившись выйти наружу увидел, что космолёт был не вооружён, а флаг был марсианским. Пришельцы разбили лагерь, и начали копаться в обломках нашей базы, по-видимому что-то искать. Несколько дней я ломал голову над тем как пробраться в корабль незамеченным, но так и не придумал.

В последний день их миссии, когда они начали погружать всё найденное в космолёт, я решил пойти на отчаянный поступок. Один из них, какой-то учёный наверняка, оторвался от основной группы, и подошёл прямо к моему бомбоубежищу. У меня не было другого выхода, ведь он мог обнаружить меня — мне пришлось его убить».

Тут Мишель опять ахнула, и спросила:

— «Вы убили невинного человека, человека который не причинил вам никакого вреда? Как вы могли это сделать?» — в ужасе закричала она.

— «Успокойся… Когда хочешь выжить ты способен на всё. В том числе и на убийство. В конце концов он мне угрожал смертью, ведь если бы он меня нашёл, меня бы расстреляли на месте» — подождав несколько секунд, чтобы Мишель успокоилась, Майкл продолжил:

— «Я одел его скафандр, и отличить меня от профессора Вила Скинера стало невозможно. Что делать дальше я не знал, и плана у меня не было никакого. Ведь стоило мне снять скафандр как все увидели бы, что я не профессор Вил, а незнакомец, одевший его скафандр. Меня бы пристрелили на месте. Но другого выхода у меня, к сожалению, не было — я обязан был улететь с Луны, так как на ней бы я умер.

Немного помешкав, я пошёл по направлению к космолёту. На это никто не обратил никакого внимания, только несколько раз поприветствовали меня взмахом руки. Моё счастье, что никто не пытался заговорить со мной — у них наверное со связью было не всё в порядке.

Я зашел в космолёт, и в нём не оказалось никого. Ты представляешь? Ни одной души. Я не мог упустить такой шанс — я завел космолёт и улетел»

— «Что? И оставил этих людей на произвол судьбы?» — взвыла Мишель — «Какой ужас?!»

— «На тот момент да, но потом, прилетев на Марс, я сообщил, что на Луне находится марсианская экспедиция. Пойми, я тогда был молодым парнем, мне было всего двадцать лет, и я не знал, что мне делать».