23 минуты мая (СИ)

— Хорошо. Вы замужем? — Саша поднимает ладонь. — Предвещая ваши возмущения, скажу сразу — это не праздное любопытство. В компании предусмотрены ежемесячные пособия для одиноких матерей.

— Нет, я не замужем.

Очень странно. Муженек оказался не таким уж лохом? Раскусил гнилую натуру и сбежал?

Молодец.

— Когда вы сможете приступить? — спрашивает дядя и переводит на меня хитрый взгляд.

В ушах начинает шуметь. Зачем он ее нанял? Что задумал?

Жопой чувствую, мы хлопот не оберемся с этой рыжей зазнобой.

Дальше не слушаю, бросив на Сашу недовольный красноречивый взгляд, тихо прикрываю дверь.

25

Таня. Наши дни

Несмотря на несколько неприятных вопросов от Александра Петровича, к Леле я возвращаюсь довольная. Во-первых, есть хорошая работа, во-вторых, в этот раз меня вез не псих.

Аленка недовольно бурчит, что Лебедев мог постараться получше и найти для меня местечко в своей компании, но я думаю, он сделал более чем достаточно. Да, Константин Михайлович очень благодарен нашей маме, но он совершенно не обязан выворачиваться наизнанку ради меня.

— Лель, хватит гнать на Лебедева, — поднимаюсь из-за стола, собирая чашки из-под кофе, — он мог просто отказать и никому не звонить. Но он помог, и завтра я выхожу на работу, — домыв последнюю чашку, я поворачиваюсь к сестре. — Лель, а может погулять сходим. В какой-нибудь парк.

Сестра будто ждала чего-то подобного. Подскакивает как пружина и бежит к массивному холодильнику.

— Ты пока иди Масика переодень…

— Максима.

— … а я перекус приготовлю, — не обращая никакого внимания на меня и мою поправку тараторит Алена.

Махнув рукой на попытку переучить сестру, иду в комнату сына. Да у Павловых огромная двухуровневая квартира и в ней нашлись комнаты и для меня, и для Максима.

— Сынок, как насчет погулять в парке со мной и тетей Аленой?

Максим тут же подскакивает с пола, где играл до моего прихода, и бежит к шкафу. Я иду следом, чтобы достать штаны и футболку с верхних полок, помогаю переодеться, и мы спускаемся вниз к Алене.

***

В парке столько людей, что я ненадолго впадаю в ступор. В Сургуте такое скопление можно увидеть разве что в июле, но никак не в первых числах мая. Ступор проходит, и в душе поднимается необъяснимая волна ликования. Мне очень нравится безумная жизнь мегаполиса.

Сургут, конечно, большой город, но северяне белее размеренные, даже в какой-то степени заторможенные. А Москва как муравейник: кишит, двигается, живет.

Мне кажется, в эту секунду я осознаю, что я там, где всегда должна была быть. И не зря Алена все время звала меня к себе. Будто из старенькой «Лады» пересела сразу на «Феррари».

Максим с восторгом рассматривает окружение, впитывая в себя новое, тянет нас то в одну сторону, то в другую. Просит сладкую вату, и я покупаю. Потом наступает легкое затишье, мы набредаем на детскую площадку, где играют дети. Максим достает из моего рюкзака совок и ведерко и убегает в песочницу, а мы с Аленой наконец можем немного отдохнуть на одной из лавочек, расставленных по периметру.

— Тат, а ты понимаешь, что ты сейчас в одном городе с папашей нашего Маськи? — вдруг спрашивает Алена.

— Москва — не Хацапетовка. Вряд ли есть хоть крохотный шанс, что мы встретимся, — отвечаю беспечно и откусываю мороженое.

— Ну не знаю. Я же смогла найти его номер. А лучше бы не находила.

Леля удрученно склоняет голову, сосредотачивая взгляд на рожке, в сложенных на коленях руках.

— Лель, не вешай нос, — подбадриваю ее, — в том, что Влад оказался козлом, твоей вины нет.

— Ага, конечно. Если бы я не его не разыскала, ты бы не плакала. А тебе нервничать нельзя было.

— Не выплакалась бы тогда, рыдала бы позже. Ален, — беру ее за руку, — запомни раз и на всегда — ты не виновата.

Сестра вздыхает и согласно кивает. Я замечаю, что вина все еще плещется в ее зеленых глазах, но уже не так отчетливо. Надеюсь, скоро она выкинет этот бред из головы.

— Я так рада, что вы с Максимом живете с нами. Крестник как глоток свежего воздуха для нас. А то мне кажется, что Димка начал отдаляться из-за моей неспособности родить.

— Твой муж любит тебя, — заверяю с полной уверенностью, — это видно невооруженным глазом. Но зная тебя, думаю, ты зациклилась на беременности, как на сложном юридическом деле.

— А как не зациклиться? — раздраженно говорит сестра. — Мы три года женаты. Первый год о детях даже не думали, а потом ни черта не получилось. Мне скоро тридцать. Я уже столько врачей обошла, что руки опускаются.

— Мой тебе совет — расслабься и получай удовольствие. Эмоциональное состояние очень важно. В ту ночь, когда я забеременела, я была безумно счастлива. Я отдавала всю себя — и тело, и душу.

Леля задумывается, разглядывая играющего Максима. И я тоже перевожу глаза на него.

Вокруг сына собрались другие дети, они что-то бурно обсуждают и смеются. От этого зрелища по сердцу расползается тепло, а на лице — улыбка.

— Несмотря на то, что Влад оказался тем еще тупорогим бабуином, он подарил нам такого красавчика. Чувствую, не одно девичье сердце разобьет, — подмигивает мне сестра.

Тут я с ней полностью согласна.