24 часа

Испуганные малахитовые глаза казались огромными на бледном осунувшемся лице. Больничная шапочка, полностью скрывающая короткие волосы, выглядела слишком объёмной для девочки-подростка, придавая ей потерянный и уязвимый вид.

– Даже если ничего не получится…

– Даю слово, что все получится, Скай. Ты в надежных руках, – я шутливым жестом показал ей свои ладони в латексных перчатках. – Позволишь им починить твою спину?

Она коротко кивнула, страх в расширенных зрачках потихоньку угасал, уступая совершенно другой эмоции. Она изучала меня, слишком пристально и откровенно для пятнадцатилетней девушки.

– Вы покажите мне? – неожиданно спросила Скай, застав меня врасплох.

– Что именно?

– Ваши руки, которыми будете меня чинить, – пояснила она с безмятежной и теплой, словно шерстяной плед, улыбкой.

Присев на край кровати, я накрыл ее сжавшиеся кулачки своими ладонями.

– Они перед тобой, Скай, – она замерла, подняв на меня нерешительный взгляд.

– Родители называли меня Ада, а мне не нравилось. Казалось слишком просто… А теперь я бы все отдала, чтобы снова услышать… – ее голос собрал все оттенки печали, ресницы дрогнули, отчаянно пытаясь скрыть слёзы. – Они верили, что меня ждет великое будущее, и меня заставили поверить… Без них мне… трудно. Самой…, – сбивчиво пыталась объяснить причину своей потаенной боли.

– Так и будет, – сглотнув образовавшийся в горле комок, произнес я банальнейшую фразу. – Твое будущее может оказаться еще лучше, чем ты себе нафантазировала.

– У меня перелом позвоночника, я не чувствую своих ног. Ни одна удачная операция не вернет меня в большой спорт, – девушка горько улыбнулась, отрицательно качнув головой.

– Ты должна поверить в себя, Скай, – настаивал я. – Не кто-то другой, а ты сама. Если пациент не верит в исцеление, шансы врача на успех значительно снижаются. Это недоказанный факт, но мой личный опыт его подтверждает.

– Я знаю, что вы сделаете все возможное, доктор, – доверительно отозвалась Скай.