24 часа

Тщательно отжав полотенце, Уилл вернулся в гостиную и положил его на лицо. Перед глазами встала Эбби, и он затряс головой, будто от наваждения избавиться пытался. Ну почему похитители избрали его семью? Неужели решающим фактором стали картины? Все жертвы Хики предположительно были докторами, которые что-то собирали и время от времени уезжали из дома более чем на сорок восемь часов. Шерил не сказала, откуда ее сообщники узнавали о поездках; скорее всего в одной из клиник у Джо имелся информатор. Медсестра или кто-то из сиделок, которая подслушивала разговоры в операционных, кафетериях, лабораториях… Сейчас это уже не важно, сейчас его семья в самом сердце урагана, и положение критическое. Уилл повидал достаточно родителей, которые потеряли детей, и знал, что горе делает с семьей. В эмоциональном плане смерть ребенка подобна трагедии Хиросимы, оставляющей за собой гулкую пустоту. Мир превращается в безликую тень, браки распадаются, а самоубийство кажется избавлением, дорогой туда, куда ушел несчастный малыш.

Как доктор, Дженнингс не раз думал, какая болезнь самая страшная. Рак? Болезнь Шарко? Точно так же солдаты рассуждают о ранах: что ужаснее, обезображенное лицо или если яйца выпрыгивающей миной оторвет? На самом деле самой страшной болезни или самой ужасной раны не существует. Самая страшная – болезнь, которой страдаешь ты.

Но Дженнингс знал: среди всего существующего на свете зла есть самое ужасное, для него оно олицетворялось в конкретный образ: ребенок, бредущий в темноте, страдающий от боли и одиночества, зовущий на помощь, которой неоткуда ждать. У него тысяча лиц, наклеенных на доске объявлений у входа в «Уол-март», напечатанных на пакетах молока и флаерах, что приносят с почтой: "Разыскивается ребенок". Брошенный… Похищенный… Сбежавший от жестокого обращения… А еще страшнее участи рыдающего в темноте ребенка – быть его родителем. Ежесекундно казнить себя за то, что не проследил за ним в супермаркете или отпустил на загородную экскурсию, представлять чудовищные зверства, снова и снова переживать их в нескончаемой пытке самобичевания.

Лежа на диване в элегантной гостиной Кипарисового люкса, Уилл понимал, что находится в одном шаге от этого ужаса. Естественно, он не мог знать, что некий Джо Хики затаился и ждет конференции медиков, чтобы отнять самое дорогое. И все-таки на каком-то подсознательном уровне он знал, всегда знал. "Везде разгром. И равновесья нет…"[6] – много лет назад писал Йитс, отдавая дань хаосу, который правит медленно двигающейся к холодной смерти Вселенной. Ничего не изменишь: рядом с теми, кто строит, создает, генерирует новые идеи и движется вперед, всегда будут существовать приспешники хаоса: воры, убийцы, разрушители. Мировоззрение параноика? Да, но в глубине души Уилл всегда был параноиком. Только в последнее время расслабился, успокоился, позволил материальному благополучию усыпить бдительность. И вот результат: в его жизнь ураганом ворвался хаос.

Необходимо что-то предпринять, и немедленно. Доктор никогда не верил, что если пустить проблемы на самотек, они решатся сами собой. Так думают фаталисты, привыкшие покоряться ударам судьбы и называть жизнь участью, таким образом расписываясь в собственном бессилии. Уилл Дженнингс не из пассивных, он привык бороться за свое счастье. Горький опыт отца научил: иначе просто нельзя.

Нужно каким-то образом абстрагироваться от происходящего. Карен всегда говорила: интуиция – самое сильное его оружие. С другой стороны, интуиция неразрывно связана с эмоциями, а эмоциями такую проблему не решить. Здесь требуются логика и здравый смысл.

Конечно, существуют ситуации, в которых разумнее ничего не делать, любой доктор может это подтвердить. Но доктора выбирают бездействие, как правило, для того, чтобы не мешать иммунной системе, что совершенствовалась на протяжении миллионов лет. А для Уилла бездействовать этой ночью означало отдаться на милость Джо Хики – человека, совершенно незнакомого, который тем не менее питал к нему глубокую ненависть. Несмотря на заверения Шерил: мол, стоит переждать ночь, и Эбби вернется, Дженнингс ничуть не сомневался, что этого не случится. Подсказывала безошибочная интуиция.

Полотенце снова остыло. Из спальни донесся голос диктора «Телешопа», настоятельно советовавшего заказать "искусственные сапфиры" и прочую ерунду. Швырнув полотенце на пол, Дженнингс сел. Нужно собрать побольше фактов. Шерил сказала: по плану аналогичное всем предыдущим, это похищение неуловимо от них отличается. Чем именно? Похоже, девушка сама не знает или не подозревает, что знает.

Застонав от боли, Уилл встал и решительно направился в спальню.

* * *