24 дня на любовь

— Нет, никто не писал и не звонил. А вам? — спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ.

— Тишина. Значит, будем ждать вместе.

— Давайте я попробую узнать, где Григорьев? Я знаю его дочь, она может рассказать. Прямо сейчас напишу…

— Не надо. Ждём ещё час. Если никто не выходит на связь, ты пишешь этой девушке, я подключаю свои связи. Выпей пока кофе.

Как по мановению волшебной палочки, в зал вошла девушка-официант с подносом, на котором были две чашки кофе. Я не стала отказываться. Вот только не успела сделать и глотка, как часть напитка расплескалась на блюдце. Руки продолжали трястись. Это не укрылось от внимательных глаз Калинина.

— Говоришь, истерик не будет? — спросил он, явно желая просто отвлечься, нежели действительно упрекнуть.

— Не будет. Как видите, я спокойно себя веду. Только руки выдают, насколько сильно я нервничаю.

— Вижу. Я надеюсь, Леонид позвонит. Не мог он просто так решиться на подобное. К тому же, Макс рассказывал, что дочь Леонида с самого начала своей жизни в их семье, передавала всё, что узнавала о Максиме. И потом эта подстава с женой Григорьева. Не будь Макс тогда в таком состоянии, понял бы, что к чему.

— Не совсем понимаю, о чем вы, — призналась я, заметив, что он ждёт от меня реакции. — Я только сегодня узнала о том, что может произойти с Максимом.

Я отставила чашку, сделав один глоток. Иначе залью весь стол. Вкуса не почувствовала, только язык немного обожгла.

— Значит, он тебе не рассказывал, — кивнул Алексей Сергеевич. — Леонид очень давно наблюдал за Максимом, а потом сделал так, что Макс остался ему как бы должен. Только долг не денежный, а чести. Так он это преподнёс. Хотя все понимают, что это просто спланированная подстава. Леонид что-то задумал, но связался не со мной, а с моим сыном, вышел на него. Значит, решил через него ко мне подобраться. Но пока никто не знает, что именно он задумал. Поэтому я жду.

Ну, Максим. А мне рассказать не потрудился. Хотя, будь я на его месте, поступила бы также. Он сделал для нас с Мишей всё, чтобы мы могли жить хорошо и спокойно. Провел последние дни с нами так, чтобы мы ни о чем не подозревали и не беспокоились. Только вот о себе не позаботился. Мне хотелось рыдать, кричать, ругаться. Но я вновь молчала. Только часто моргала, прогоняя непрошеные слезы, вновь застелившие глаза.

Калинин ещё немного рассказал о том, что Максу удалось узнать от Алёны. А потом мы просто молча ждали. Каждый размышлял о своём но, уверена, мысли были схожи. Нога нервно стучала по полу, ковер скрадывал звуки, а я заставляла себя сидеть, вопреки желанию вскочить и расхаживать по залу от окна до двери.

Через пятьдесят семь минут Алексею Сергеевичу позвонили. Нет, ему и раньше звонили, но он сразу сбрасывал вызов. А в этот раз вцепился в телефон и резко поднёс его к уху. Принял вызов. Пальцы сами собой впились в темную столешницу, отозвались болью напряжения, но я не могла отпустить. Пыталась услышать то, что слышит Калинин, но не могла разобрать слов.

— Выезжаем, — вдруг сказал в телефон мужчина и поднялся на ноги. Я сделала то же самое. — Я и жена Максима. Ты же не против, что она приедет? Едем, — Алексей завершил разговор и посмотрел на меня. — Тебе передали, чтобы запасалась успокоительным.

Калинин побледнел, движения сделались резкими, отрывистыми.

— Спасибо, что не оставили меня тут. А куда мы едем?

— В лес, Лиза. Мы едем в лес.

Ледяные пальцы страха сдавили шею и дышать стало сложнее. Значит, всё правда, это не просто запугивание. Всё происходит на самом деле. Но, Макс ещё жив, и это дарит хоть маленькую, но надежду на положительный исход.

Алексей Сергеевич позвонил куда-то и, когда мы вышли из здания, нас уже ждал огромный черный внедорожник с водителем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 20

1 день

Макс

Я больше не смог находиться дома и уехал. Это было невыносимо. Чем дольше я был там, тем сильнее не хотелось покидать Лизу и Мишу. Было желание рассказать всё Лизе, спрятаться, сбежать, сорвать их с места… Я косячил, вызывал беспокойство у Лизы, понимал это, но не знал, как сделать всё так, чтобы не вызывать подозрений. Решил больше не испытывать и не нервировать её и себя, и ушёл.

Побродил по городу пару часов. Бесцельно, без маршрута. Просто не знал, куда себя девать. Нервное состояние уже надёжно закрепилось и кирпичом висело в груди — везде со мной. Холодная, мокрая осень не располагала к прогулкам, но я медленно прошёл по аллее, перешёл через мост, прогулялся по оживленному серому проспекту. Вообще всё в последние дни виделось каким-то серым. Словно только дома, рядом с моими родными, жизнь вновь обретала краски, яркий запах и сочный вкус.