25 июня. Глупость или агрессия?

3. Гитлеровское руководство — в отличие от советских историков — вовсе не было уверено в том, что Финляндия вступит в войну. К тому же «вступить в войну» можно по-разному. Предоставление аэродромов и якорных стоянок — это один уровень участия, пропуск немецких войск через территорию северной Финляндии — другой, а тотальная мобилизация всех людских и экономических ресурсов страны и переход в наступление силами 16 дивизий создают совершенно другую ситуацию. В Берлине понимали, что союз с нацистами вызывает значительное неприятие во всех слоях финского общества, и поэтому были крайне заинтересованы в том, чтобы «первый выстрел» произвела Красная Армия. Причем этот «выстрел» должен был быть как можно более заметным и громким.

4. После 22 июня 1941 г. десятки высокопоставленных командиров Красной Армии перешли на сторону врага. Это не гипотеза, это факт. Не исключено, что некоторые генералы (и иные, близкие к принятию важнейших военных решений руководители) начали свое сотрудничество с противником еще до 22 июня 1941 г.

Определившись с исходными допущениями, познакомимся теперь ближе с главным действующим лицом исторической трагедии.

Кирилл Афанасьевич Мерецков родился 7 июня 1897 года в деревне Назарьево Зарайского уезда Рязанской губернии. С пятнадцати лет работал слесарем на заводах и фабриках Москвы. В мае 1917 года, в неполные 20 лет вступил в партию большевиков. Летом 1918 г. организовал в городе Судогда Владимирской губернии отряд Красной Гвардии, с которым принимал участие в подавлении «кулацких мятежей». Был ранен в боях, после выздоровления направлен учиться в только что созданную Академию Генерального штаба. Гражданская война продолжалась, и Мерецков, так же как другие слушатели Академии, несколько раз отправлялся на фронт. Некоторое время в 1920 г. он был помощником начальника штаба 6-й кавалерийской дивизии, командиром которой был Тимошенко — будущий нарком обороны СССР.

После окончания Академии в 1921 г. молодой штабной офицер начинает стремительно подниматься по служебной лестнице. В июле 1928 г., в возрасте 31 года он становится заместителем начальника штаба Московского военного округа, затем — начальником штаба Московского и Белорусского военных округов. В Белорусском округе, находившемся на границе с главным на тот момент потенциальным противником — Польшей, Мерецков был начальником штаба при Уборевиче — одном из наиболее ярких советских командиров, ставшем в 1937 г. главным фигурантом «военно-троцкистского заговора». В январе 1935 г. Мерецкова назначают начальником штаба Особой Краснознаменной Дальневосточной армии, т.е. начальником штаба еще одного будущего «врага народа» — кавалера ордена Красного Знамени № 1 (по другим сведениям, орден № 1 был вручен Нестору Махно), будущего маршала Блюхера. Осенью 1936 г. Мерецкова отправляют в Испанию, где он исполняет обязанности военного советника при Генеральном штабе республиканской армии.

Любого из этих трех эпизодов биографии: связь с «разоблаченным врагом народа» Уборевичем, связь с «разоблаченным врагом народа» Блюхером, личное участие в неудавшейся попытке Сталина закрепиться за Пиренеями, было бы достаточно для того, чтобы навсегда исчезнуть в кровавой мясорубке 1937–1938 годов. Так в дополнение ко всему Мерецков в 1931 г. был еще и на стажировке в Германии. Однако ничего страшного не произошло — Мерецков продолжил свое неуклонное восхождение, не пропуская «ни одной ступеньки». В сентябре 1938 г. его назначают командующим Приволжским, а в следующем году — Ленинградским военным округом. Несмотря на трагический провал лично им разработанного плана «освобождения» Финляндии, Мерецков получает звезду Героя Советского Союза, звание генерала армии и в августе 1940 г. становится начальником Генерального штаба РККА.

Выше этого мог быть только пост наркома обороны СССР, но такая вершина была Мерецкову недоступна в принципе — он не входил в число статусных «героев Гражданской войны», соратников Ворошилова, Тимошенко, Буденного, Кулика по 1-й Конной армии, сообщников Сталина в расправе с Троцким и троцкистами. В любом случае, должность начальника Генштаба означала допуск к важнейшим военным секретам страны. Мобилизационный план, планы стратегического развертывания Красной Армии, планы производства боевой техники и боеприпасов, оперативные и мобилизационные планы округов — все эти сверхсекретные документы проходили через руки начальника Генштаба. Соответственно, назначение на такую должность означало высшую степень доверия товарища Сталина к молодому (43 года) генералу армии.