250 золотых наговоров на воду. Чтобы дела пошли резко в гору, чтобы деньги в доме не переводились

Прямо с порога он спросил об аспирине. Вирма без всякой суеты глянула на него. Налила воды из графина и протянула Ивану. Не спрашивая, он залпом выпил воду. Молча протянул Вирме розы. «Спасибо. Очень красивые. А вам надо думать о своей Розе. Вернее, Марине. Она того достойна. Очень хорошая девушка. Вам повезло, такие, как она, сейчас редкость», – продолжая улыбаться, закончила женщина.

В дверь постучали, и тотчас на пороге возник мужчина крепкого телосложения.

«Спасибо вам, Вирма, за все», – патетично произнес журналист.

«И от нас с Тармо спасибо», – мягко и певуче сказала хозяйка.

Иван улыбнулся. Улыбнулся Вирме, улыбнулся мужчине, улыбнулся самому себе. Зубной боли как не бывало.

Быстро попрощался и покинул гостеприимный дом. «Моя роза носит имя Марина. Жаль, что не Мария, были бы прямо Иван да Марья, как в сказке», – веселился он по дороге. Иван никак не мог вспомнить, называл ли он когда-нибудь ее по имени – все как-то дурашливо старался придумать позабавнее имечко. Только сейчас ему (впервые!) подумалось, что, может быть, он этим ее обижал. А зуб? Зуб-то ведь не болит. От простой воды?

Подбежал спасенный четвероногий друг – Тармо. Бок собаки по-прежнему был перевязан льняной тряпицей. Но псина уже была здорова. И ведь никаких уколов, мазей. Только вода и какие-то нашептывания. А он сам видел вчера и рану, и лечение. А незнакомка с «ниссана», получившая бутыль воды? А этот типчик из джипа?

Выходит, что Вирма не простая лесная жительница, а знахарка-водолечебница. «Да уж, скаламбурил», – подумал Иван, присев на корточки перед Тармо.

Перемены

Питер встретил Ивана привычным дождем. Но это не испортило настроения, а главное, уверенности в том, что все будет хорошо. Дальше все действительно развивалось стремительно. Иван передал шефу фотографии, сделанные по заказу, и совсем другие – сделанные по рекомендации Вирмы. Заодно и рассказал о перспективах новых мест. Дальнейшее завертелось с такой скоростью, что Иван уже не успевал замечать.

Хотя время для свадьбы он выкроил. И для рассказа невесте о своей встрече с Вирмой, и для того, чтобы подарить амулет, который будет придавать им силы и ограждать от напастей их союз. И на лимузин, и на свадебное путешествие денег хватило. И даже появилась перспектива собственного жилья. И дела резко пошли в гору.

Шеф-редактор, ранее не любивший контакты с работниками напрямую, позвонил очень скоро. Материалы ему понравились, и он сообщал, что дает добро без малейших поправок на публикацию. Но главным было не это. Приятель шефа, организовавший поездку, остался настолько доволен полученным материалом, что выплатил сверх договора двойной гонорар. И предложил составить подробный анализ по найденной в командировке местности. За отдельную, показавшуюся нереальной, оплату.

Все это было слишком внезапно.

Сказать, что случившееся едва не вскружило голову – не сказать ничего. Чувство возникшей ни с того ни с сего эйфории было настолько огромным, что впору было терять ощущение реальности. Вначале Иван его и потерял. Он ходил по городу, совершал необдуманные поступки (один раз даже пытался спеть – и едва не нырнул с универовской набережной), дарил жене совершенно ненужные вещи… И все сильней понимал, что сложившаяся ситуация требует чего-то еще. Чего именно, он не знал.

Пока не знал. То, что рассудок должен вернуться на место и подсказать, в чем смысловая составляющая произошедшего, он был уверен. Нужно было только подумать.

Продолжая действовать по инерции, он даже в самом разгаре нахлынувших дел останавливался и впадал в раздумье. Дела к тому времени и впрямь пошли в гору. Успешно выполненная работа подействовала лучше любой рекламы. У журналистов редко бывает, чтобы заказной материал дал быстро коммерческий результат. Здесь же был именно этот случай. Незамеченным он не остался – как для заказчиков, так и для работодателей. К Ивану, как к некому символу опробованной удачи, потянулись с более интересными, чем когда бы то ни было, предложениями. Было чувство, что в нем стали видеть не только журналиста.

От последнего предложения он был вынужден отказаться. Один из дальних знакомых, занимавшийся поставкой восточных товаров, предложил ему стать информационным партнером по бизнесу. Проект казался заманчивым. Знакомый был уже в возрасте, и все менее плотно хотел заниматься делами, которые шли все более по инерции.

– У меня есть исполнители, а нужен думающий человек, – объяснил он. Они встретились то ли в китайском, то ли в японском ресторанчике. В каком именно, Иван почему-то не помнил. Он помнил один из своих вопросов – «почему я?» – но не помнил уже ни ответа, ни места.

Им принесли какие-то блюда. Их было много, они необычно выглядели и экзотически пахли. Кажется, они что-то выпили и, не прерывая, как положено в таких случаях, беседу, приступили к трапезе.

Именно в этот момент – очень важного, казалось бы, для него разговора – он почувствовал, что его накрывает. Наконец пришло понимание. Понимание того, о чем он забыл и что должен сделать.