26-й час. О чем не говорят по ТВ

Илья Владимирович Колосов 26-й час. О чем не говорят по ТВ

Предисловие

23.45. Время вроде как мое. Пора…

Ээээ… Вот ведь чем хорош эфир: хочется тебе, не хочется, настроение плохое, температура, засыпаешь на ходу, думаешь о чем-то более важном, радуешься, плачешь (было и такое), даже пожар (и это было)!!! — ничего не имеет значения. Программа выйдет в эфир. Секунда в секунду.

А тут… То детей отвезти к тете Жене на дачу. То ремонт. То спортзал. То гости какие-то. То ТО для машины подоспело. Постоянно находятся причины не сделать то, что должен.

Динь-дилинь…

Ну вот, мама позвонила. Сказать, какой я молодец. Как хорошо все сделал. Поговорили. Отвлекся опять. Нет, я уж напишу!

00.00. Вот теперь точно мое время. Только на протяжении уже почти десяти лет эти самые «нули» я никак не заполучу. Анекдот вообще! Казалось бы, чего понятнее: если выпуск новостей итоговый за сутки, то выходить в эфир он должен в полночь. Ну, согласен? Причем это лишь первый логический довод. Небьющийся. Настоящий. Фактический. Броня. Есть и другие, и чуть позже я о них расскажу, ты напомни только. А то, знаешь, на первой же странице повествовать о разногласиях с начальством…

Хотя нет на самом деле никаких разногласий. Каждый делает свою работу на благо телеканала, и каждый, в зависимости от положения, работает со своим зрителем. Начальству труднее, поскольку на условном маятнике влиятельности оно располагается очень высоко. Там, где амплитуда небольшая и свободы движения почти нет. Мне легче, я могу раскачиваться. Что я, собственно, и делаю аж с 2000-го года. Еще года три назад один из приглашенных гостей недоумевал: «Шесть лет?! Да в наше время! Илья, вы ведь уже написали книгу? Нет?!»

Пишу, пишу. Уже почти полчаса пишу. Пытаюсь найти, с чего бы начать…

Бывают такие ситуации, которые не предполагают чего-то среднего, аморфного, размазни какой-то. Вот в мае 2000-го я как раз в подобной и оказался. Все было предельно ясно. Или вверх, или вниз. И набираю я один телефонный номер. Что-то пытаюсь формулировать, мол, нужно дальше идти, радио все «от и до» изучил, ля-ля-ля… Но Попцов — не тот человек, чтобы слушать кого-то. Знаешь, один приятель мне объяснял, что отличает руководителя от подчиненного. То, что первый сам определяет действительность, и на вопрос, а что вы думаете о высказываниях такого-то в свете таких-то событий, отвечает: здесь будет дорога, потому что продукцию моего завода через три года нужно будет отправлять туда-то, поскольку на близлежащих рынках конкурентов уже не будет. Вот и Попцову было совершенно фиолетово, что я там лепечу. Ему нужно было создавать телеканал, и у него не было ночных новостей.

— Что ты хочешь делать?

— Ночные новости. Что-то вроде итогов дня.

— Делай.

Короткие гудки.

Это как один персонаж у Довлатова: «Я писатель, бля, типа Чехова…» Вот и я — ведущий, бля, типа Золушки. С той только разницей, что у меня в полночь все начиналось. Но ситуация сказочная. Тишкин потом рассказывал, что на его памяти это был первый случай, когда ведущего утверждали на четвертой секунде просмотра пилотного выпуска.

«Будет так, как скажут по телевизору» [1]

Посвящается моим сыновьям — Теме и Николке.

«Владимир Ильич, а у вас Дзержинский надувное бревно украл и фотографируется!» Это к вопросу о том, насколько важен пиар. Давнишний анекдот. С бородой, что называется. Но не все, похоже, его слышали. Есть люди, которым я до сих пор не сумел объяснить: БУДЕТ ТАК, КАК СКАЖУТ ПО ТЕЛЕВИЗОРУ. То ли эти люди убежденные, неисправимые оптимисты, то ли я плохо умею объяснять.

Есть стадо, и есть погонщик. Поголовье не понимает, что вместе — стадо сильнее. Оно слышит щелчок хлыста и идет, куда укажут. Каждый полагает, что именно к нему и относится щелчок. Кстати, недавно узнал, как пастуший хлыст воспроизводит этот громкий звук. Оказывается, движение его таково, что кончик хлыста на излете переходит скорость звука! Фантастика! Век живи, век учись, дураком помрешь… Так вот. Самый главный инструмент управления общественными процессами (движением стада) — это средства массовой информации. Хлыст пастуший. И телевидение — как его сверхзвуковой щелчок. Конечно, есть еще отношения между элитами, и они тоже требуют отдельного подхода. Но. Первое и главное. Стадо должно идти куда скажут и жевать траву. Можно мычать. Но ни разбредаться, ни тем более бодаться — нельзя. Если эти условия выполняются, то можно поговорить и о взаимоотношениях элит. То есть погонщиков. Но, как вы понимаете, умные погонщики всегда в первую очередь договорятся о том, чтобы стадо сохранить, а уж потом — кого стричь, а кого и под нож. И кому сколько с этого стада шерсти и мяса.

— Колосов, у тебя мания величия. Ты так говоришь только потому, что сам на телевидении работаешь. Думаешь, что ты все в нашей жизни определяешь.