26-й час. О чем не говорят по ТВ

Теперь чуть подробнее о главном доводе монетаристов во главе с Кудриным. Рубль должен быть слабым, и тогда наш отечественный производитель возрадуется, говорят они. В торговой системе, которая ничем, кроме валютного курса, не регулируется, получается вот что: с укреплением доллара прямо пропорционально повышается и рублевая цена на импорт. Значит, продать импорт за рубли будет сложнее. И монетаристы утверждают, что долю рынка, которая раньше принадлежала импорту, теперь займет наш производитель. Более того, наш производитель сможет и на экспорт свой товар отправлять. Теперь-де из-за слабого рубля он может установить низкую долларовую цену и все равно, поменяв потом полученные доллары на рубли, отбить свои затраты.

Замечательно. Садись, «пятерка»! Знаете, чем отличается финансист от бухгалтера? Тем, что финансист учитывает еще одну переменную — время. То, что вы прочли в предыдущем абзаце, — это ярко выраженная позиция бухгалтера. У него счеты или, в лучшем случае, арифмометр. И нарукавники черные. Нет, конечно, сегодня на нем может быть костюм от Луи Виттона, а расчеты он может производить на «эппле». Но по сути он бухгалтер из советской конторы. Можете представить? Его уже и на свете-то нет, а он все считает и считает, и — страшный сон! — мы живем так, как он нам насчитает…

Теперь посмотрим на ситуацию глазами финансиста. Поехали.

С укреплением доллара повышается рублевая цена на импорт? Верно. Значит, импорт продать за рубли будет сложнее? Тоже верно. После четырехкратного укрепления рубля в 998 году импорт почти никто не покупал. Ну, кроме тех, конечно, кто получал зарплату в долларах. Таким образом, доля рынка, которую раньше занимал импорт, освобождается, и ее занимает наш реальный сектор. Круто! Но, добавив в уравнение время, получаем вот что.

Рано или поздно, но у наших производителей закончатся запасы сырья на складах. А закончатся они довольно скоро, поскольку товар раскупается быстрее, чем раньше, вследствие более низкой по сравнению с импортным цены. (Заметьте, мы стали покупать больше отечественного товара не потому, что качество его выше, и не потому, что зарплата у нас выросла, а лишь потому, что импорт стал дороже.) Итак, запасы сырья на складах заканчиваются. Что в этом случае делают производители? Разумеется, идут к сырьевикам с намерением приобрести то, что необходимо для производства. Если это ферма, то требуется электричество, солярка, удобрение, комбайны. Если это автозавод — нужен металл, стекло, резина, топливо и т. д. Приходят эти люди к поставщикам сырья, все из себя радостные: мол, хочу купить еще, дела пошли в гору… А в ответ слышат:

— Мой дорогой. Если хочешь купить у меня сырье, то плати мировую цену. Я ж его могу и за границу продать. За доллары. Чего же это ради я буду оказывать безвозмездную помощь нуждающимся рабочим и крестьянам? У меня — акционерное общество. Акционеры не поймут, если я им сообщу, что из патриотических соображений продал товар ниже рыночной цены. А уж УБЭП и вовсе слушать не будет. Обвинят в сговоре и откатах. Поди потом докажи, что ты не верблюд! Поэтому, мил человек, плати по курсу ММВБ на день покупки. И скажи спасибо, что два процента сверх того не беру за конвертацию. А не согласен — до свиданья!

Еще пять минут назад весьма перспективный, а теперь довольно грустный производитель покупает сырье по мировым ценам и расплачивается в рублях по валютному курсу. Сырьевая составляющая в конечной цене его товара подскакивает ровно на столько, на сколько ЦБ опустил рубль по отношению к доллару. Если взять 98-й год — то в четыре раза. Что происходит с товаром? Он дорожает. Но зарплата потенциальных покупателей не успевает за таким ростом цены. У людей просто нет денег, чтобы платить больше — в этом смысл паритетного курса! Значит товар, произведенный с учетом новой цены на сырье, продается все хуже и хуже.

Между тем из-за того, что через некоторое время в экономику начинают поступать свеженапечатанные под покупку валюты рубли, в стране растет инфляция. И тот же ЦБ устанавливает новую ставку рефинансирования. То есть рубли, которые наш ЦБ продает финансовым организациям, становятся дороже. Теперь ставка гораздо больше той, которая была до обвала рубля. И значит, кредит для производства тоже становится дороже. Бедный производитель, чьи оборотные средства и без того сократились из-за повышения расходов на сырье, вынужден закладывать в цену товара еще и подорожавший кредит, после чего продажи падают еще сильнее. В результате они оказываются на уровне, после которого уже нет смысла поддерживать предприятие на плаву. И что происходит? Отечественный производитель, о благе которого так много говорили сторонники слабого рубля, разоряется.

— А если еще времени добавить?