26 мифов о России. Ложь и тайны страны

По статистике, исключающей, правда, республики Северного Кавказа, получается, что цифры жертв террора достигли максимума в 2008 году, когда насчитали больше ста десяти убитых и пятисот с лишним серьезно пострадавших. А с 2009 года началось некоторое снижение, и оно совершенно точно целиком достигнуто усилиями силовых структур. Но это снижение есть только в нескольких регионах – в Москве и Московской области, в Петербурге и еще кое-где. А если взять среднюю провинцию – там ничего не изменилось.

Из массы экстремистов, отловленных, осужденных, направленных в места не столь отдаленные, подавляющее большинство (без учета Северного Кавказа) – это ультраправое подполье, причем именно подполье, люди, которые создавали ячейки, а иногда даже конспиративно жили. Они за «национальную революцию», «спасение белой расы» и так далее. Также есть немного террористов исламистского толка и совсем мало ультралевых.

Конечно, контртеррористические структуры, как и всякие другие структуры, работают «на отчет». Есть люди, которые действительно переловили десятки террористов, а есть и те, кто преследует каких-то достаточно произвольных людей по глупейшим обвинениям – только чтобы заполнить отчет. Причем чаще всего страдают, что характерно, не политические активисты какой-нибудь не той окраски, как у нас обычно принято считать, а совершенно не связанные с политикой люди: какие-то религиозные меньшинства, журналисты, неполитические авторы, что-то не то написавшие. Библиотеки тоже страдают от постоянных придирок, что у них есть экстремистские книги, которые они по закону не имеют права списать. С другой стороны, если бы эти структуры вовсе не создавались, то не было бы и спада преступлений.

Но успехи могут оказаться недолговечными – поймали тех, кто несколько лет вел себя очень расслабленно и не очень сильно прятался, потому что привык, что ловят плохо. Когда стали лучше ловить, эти группы, которые раньше своей целью видели таджикского дворника, теперь зачастую нацелены уже на злого мента, который посадил их коллегу. Причем, понятно, не конкретного того мента, хотя и такое может быть, но абстрактного или любого – то есть начинается борьба экстремистов экстремистскими методами с самой системой.

Очень интересно, что в отличие от той же нечаевщины и даже от 1917 года, сегодняшние требования радикалов-экстремистов сравнительно редко выходят на политический уровень. Они хотят создать национальную диктатуру, но против власти выступают не слишком рьяно – раз в год выходят на «Русский марш», больше им не разрешается. Поскольку им разрешили этот марш, они не требуют «уберите Путина», но они могут сказать, что Суркова нужно убрать, допустим, потому что он на самом деле «чеченец».

Царское правительство войну с террором в конечном итоге проиграло, и революция взяла верх – в силу внутреннего разложения системы, неудачной войны и так далее. Но все-таки нельзя сказать, что самодержавие пало под ударами индивидуального террора – при Александре Третьем был раздавлен террор «Народной воли», так что и следа от него не осталось. А при Столыпине был раздавлен и левый эсеровский террор, так что к началу Первой мировой войны такой проблемы вообще в России не было.

«Я о них ничего не знаю – кто это такие?»

«А кроме черного и белого вариантов нет?»

«Трудно сказать, смотря с какой точки зрения на это посмотреть. Если судить относительно мнения пролетариата, то герои. Если смотреть на все глазами буржуазии, тогда некие террористы. Отсюда и ответ неоднозначный. Но, наверное, террористы».

«Наивные экстремисты и уж точно не демократы».

«Убийцы собственной страны».

«Люди с амбициями, личными психологическими проблемами, непонимающие, что терроризм – это просто убийство, а убийство всегда несет за собой лавину зла».

«Борясь против царизма, они боролись за народ, а не против народа. При этом шли на самопожертвование ради счастья других. Потому их можно считать героями, что касается методов борьбы, то террор может быть эффективен, но лишь в определенных пределах».

(Из комментариев к опросу о народовольцах на сайте «SuperJob»).