28 сантиметров счастья

— Он вез меня домой, — сглатываю, и тут же выдаю ложь, — нас поймали по дороге. Охрана отстала.

Я вижу, как на челюсти отца ходят желваки от ярости. Да. Мирослав его беспокоит больше всего. Сын. Наследник. Любимый ребенок. Будь все по-иному, как бы мы пообщались сегодня? Если бы он и мать любили меня, а я бы просто сбежала. Например, взбунтовавшись подростком. Они бы смогли простить меня. Обнять. Поддержать. Сказать «ничего, вырастим наших внуков, не переживай. Оставайся дома».

Бред. Я про себя усмехаюсь. Разве может быть все иначе? Они бы не убивали тогда брата Рустама. Как хорошие люди могут такое сотворить? Не было бы этого конфликта. Не было бы пистолета. Отпечатков. Моего страха. Нечем мне было бы крыть на нашей первой встрече с Садаевым.

Встряхиваю головой, чтобы отогнать мысли и произношу:

— Я пыталась защитить его. И семью. Стерла отпечатки на том пистолете. Садаев ничего не знает.

— Это вообще не твое дело, — мрачно обрывает меня отец, — выброси из головы и забудь. Нечего лезть в мужские дела. Мне стыдно на тебя смотреть и слушать. Порешь какую-то хрень. Защитить хотела, — он усмехается, — тебе несказанно повезло, что успели увести от бешеной псины Садаева. Иначе так бы и осталась там.

— Почему? — шепотом спрашиваю я. В горле что-то сжимается. И становится мерзко. Я больше никогда не буду называть мысленно Хирурга «верным псом». Не хочу быть похожей на отца. Не хочу использовать его выражения.

— Потому что завалил он всех. Тебя вовремя увезли. Не остались на разборки. Теперь я должен одному человеку за смерть этих людей. Крупную сумму причем, — отец поджимает губы, — дорого твое спасение обошлось.

— Он же остался там один?… — мой голос странно вздрагивает. Пусть отец думает, что я ужаснулась. На самом деле я едва успела проглотить улыбку. Дьявол. Камиль выжил. Я не знаю, как. Это невероятно, но я готова ему аплодировать. Я желала раньше ему смерти, но, если приходится выбирать между людьми отца и им — я выберу Хирурга.

Кажется, мой вопрос чем-то задевает отца. На его уставшее, отекшее лицо набегает мрачная тень, и он, скривившись, поднимается с дивана.

— Один остался. И то? Все, разговор окончен, лечись лежи, — произносит резко он. Разворачивается и идет к выходу из комнаты. Я замечаю, что он почему-то прихрамывает на правую ногу.

Раньше я боялась отца до трясучки. Он держал себя, словно уже владел всем миром. В каждом движении скользило превосходство. За пять лет многое поменялось. Сегодня я впервые увидела в нем постаревшего и уставшего человека.

«Поганые дела сильно выматывают» — думаю я, провожая спину отца взглядом. Хочется задеть его хотя бы мысленно.

Он останавливается перед самой дверью и смотрит за плечо на меня.

— Теперь ты понимаешь, что дорога в нормальную жизнь для тебя закрыта после таких головорезов? Все судят тебя по окружению, Диана. Даже если убиваешь — надо это делать чисто, чтобы самому не запятнаться. А ты просто как в грязи извалялась. Рядом с ними.

«Дьявол!» — вопит мое сознание, когда отец с грохотом закрывает дверь, — «замолчи! Даже твои нравоучения звучат омерзительно. После них я чувствую себя грязнее, чем после той ночи с Рустамом. Где я была в полном неадеквате».

Я отворачиваюсь, накрываюсь пледом и закрываю глаза.

Хирург точно безумное чудовище. Рустам знает, каких людей к себе приблизить. Жаль, что меня увели. Но сейчас уже поздно сокрушаться, я просто должна собраться. Отдохнуть и поправиться. Ради детей. Сделать все, чтобы они росли во мне. Если с ними что-то случится — это будет удар не только для меня, но и для Садаева… да? Я же надеюсь на это. Я правда надеюсь, что ему не наплевать. Что его дети что-то для него значат. Что он защищал меня не ради выгоды.

Он придет за мной. Он просто должен это сделать… забрать. Спасти.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я молюсь об этом. А потом сон и слабость доканывают меня окончательно.

Эпизод 53

Ночью я просыпаюсь от кошмара. Задыхаюсь от накатившего ужаса, пока сердце бешено бьется в груди. Сколько проспала — не могу понять. День? Два? Мне немного легче. Тело так не болит. Голова, правда, еще кружится. А теперь ноет и душа.

Я поднимаюсь с кровати, отметив, что с меня сняли все аппараты. Медленно подхожу к окну, распахиваю шторы и смотрю в непроглядную темноту. Когда-то из этого окна можно было увидеть огоньки города. Где-то там, вдалеке. Там остался Рустам. Он ищет меня. Теперь я уверена в этом. После снов, которые я видела…

Кошмары, мерзкие, липкие и тревожные преследовали меня всю ночь. До сих пор не понимаю до конца, где я — все еще во сне или нет. Словно еще чувствую Рустама рядом.

Он не оставит это просто так.

В ушах все еще звучит его голос из сна. Он обещал прислать Мирослава отцу по частям, если папа не вернет меня добровольно. От этого до сих пор бегают мурашки. Я не хочу получить свободу такой ценой. Должны быть другие варианты.