29 отравленных принцев

Что могла ответить Катя? Лесоповалов и Колосов отправились искать дежурного врача. Кое-кто из пронырливых репортеров попытался увязаться следом, но в peaнимацию согласились пропустить только сотрудников милиции. И тут Катя, оставшаяся по молчаливой договоренности с Колосовым наблюдать обстановку вне стен реанимации, увидела Сайко. Она сразу же узнала его. Он стоял в толпе возбужденных журналистов рядом с ресторатором Мухиным, а затем, увидев Анфису и Катю в милицейской форме, подошел к ним.

— Не знал, что ваша подруга, Анфиса, работает в милиции, — сказал он, окидывая Катю с головы до ног цепким изучающим взглядом. — А мы, кажется, встречались уже на похоронах?

— Встречались, но не познакомились, — сухо ответила Катя.

Присутствие Сайко здесь, в больнице, и в нее вселило тревогу и беспокойство. То, что рассказал о Сайко Симонов, могло быть и правдой, и вымыслом, но и то и другое неожиданно получило подтверждение. Кате даже вспомнилось старое поверье о том, что убийцу тянет на место преступления. Особенно, когда кажется, что жертва еще не совсем мертва.

— А Вы что тут делаете? — спросила Катя у Сайко.

— Как и все — тешу собственное любопытство.

Сайко усмехнулся. — Был на презентации, и вдруг такой пассаж — главный кулинарный критик столицы отравился фирменным блюдом. Жалко ребят из этого ресторана. Им теперь придется пережить все то же, что и нам, бедным.

— Да, если, конечно, во всем виновата рыба-фугу, сказала Анфиса, — но мне кажется… Катя, ведь Петька приехал уже совсем больной! Ему все душно было, воздуха не хватало, и он сильно потел… А рыбы этой чертовой он еще не ел…

— Анфиса, мы потом это обсудим, позже, — оборвала ее Катя.

— Я вам мешаю? — Сайко смотрел на них с холодной усмешкой. — Понял. Считайте, меня тут уже нет, если, конечно, вам снова не потребуется допрашивать меня как свидетеля… А вам идет форма. В следующий раз, когда придете к нам в «Аль-Магриб», приходите так, в погонах, и закажите мне наш фирменный…

Сайко не закончил. И Катя так и не узнала, чем же он собирался ее попотчевать. В приемный покой вышел дежурный врач в сопровождении Колосова и Лесоповалова и сообщил, что все усилия спасти Мохова ничего не дали и он только что скончался, не приходя в сознание. «Все признаки указывают на отравление, — сказал врач, — милиция уже тут, будем ждать патологоанатома».

Бешено замигали фотовспышки, журналисты гурьбой бросились к врачу и Колосову с вопросами. Лесоповалов захлебнулся гневным криком: «Без комментариев!» Осаждаемый со всех сторон несчастный ресторатор Мухин, надсаживая голос, убеждал:

— Но это не может быть отравление фугу! Я уверяю вас, отравиться фугу невозможно — это все россказни про ее яд, миф! Фугу так же безопасна, как осетрина! И потом, у нас первоклассный опытный повар, господин Такеши Сагамори, награжденный почетным дипломом Императорской, академии кулинарного искусства Киото!

И в этот миг все крики, вопросы и возгласы перекрыл хриплый отчаянный вопль, изданный японской глоткой шеф-повара «Расёмона». Японец бешено растолкал журналистов и как раненый вепрь, сметая все на своем пути, устремился по больничному коридору к мужской уборной. Все на мгновение снова остолбенели, не зная, что и думать.

— Ловите его! — крикнул топ-менеджер «Расёмона» — единственный понимавший японский язык. — Такеши-сан, умоляю, успокойтесь! Держите его, я слышал — он поклялся сделать себе прямо здесь харакири, если клиент умрет. Не давайте ему запереться в туалете! Отнимите у него Нож! Бог мой, что же вы стоите — спасайте его, мы ему по двенадцать тысяч евро в месяц платим. Мы не: можем его потерять!

Настал полный хаос в приемном покое. Такеши-сан заперся, в туалете, туда начали ломать дверь, сломали. Вытащили драгоценного повара, уже готового перешагнуть жизненный рубеж для спасения самурайской чести. Отняли у него кухонный нож, перевязали порезанные пальцы. Медсестра сделала ему сразу два успокоительных укола.

— Я говорил с врачами, — шепнул Кате Колосов, не принимавший участия в ловле японца, — описал ему те два отравления. Описал признаки. У Мохова та же клиническая картина, что у Студнева и Воробьевой. В peaнимации ему сразу же сделали анализ крови. Никаких биотоксинов не обнаружено, зато на таллиум похоже. Я звонил в ЭКУ, бригада уже выехала. Петровка тоже своих специалистов-химиков пришлет.

— Ты видел — Сайко здесь, — сообщила Катя, — что будем с ним делать? Задерживать?

— Нет. Задерживать мы пока никого не можем без прямых улик. — Лицо Колосова было мрачно. — Мы теряем контроль… перестаем понимать, что происходит. Будем разбираться, обязаны разобраться.

— Опять с нуля или не совсем? — спросила Катя.

— Дождемся точного вывода экспертов. Допросим твою дражайшую приятельницу, которая, по странному стечению обстоятельств, присутствует в эпицентре уже третьего преступления. Потом проведем осмотр и обыски дома у Мохова и в офисе редакции его журнала.