29 отравленных принцев

— Значит, вы знаете о смерти Студнева, — сказал Колосов, — хорошо, это экономит нам массу времени. Не надо спрашивать вас, кто такой Студнев и в каких вы с ним были отношениях. Вообще не надо начинать танец от печки… Однако, кроме друга вашей жены, убиты еще двое — официантка ресторана «Аль-Магриб» и некий Петр Мохов. Эта фамилия вам знакома?

— Знакома, слыхал.

— И в ресторане «Аль-Магриб» бывали? — вмешался Лесоповалов.

— Бывал. — Лицо Гусарова тонуло в клубах табачного дыма. И от этого у Колосова снова возникло странное ощущение нереальности — вот он, фигурант, напротив сидит, рукой дотронуться можно. А все равно — чистейшая абстракция. Вот что значит отсутствие реальных доказательств вины в деле о трех отравлениях. Есть подозреваемый, а он все равно что фантом…

— Вы мне так и не ответили, — повторил Гусаров нервно, — это с подачи моей супруги бывшей вы именно ко мне пришли?

Можно было сказать — нет, мы сами решили вас допросить, что было бы полуправдой. Но Никита решил не отрицать очевидного.

— Убийство Максима Студнева очень сильно напугало вашу жену, — сказал он. — Я разговаривал с ней неоднократно, и у меня сложилось впечатление, что… ее страх отчасти связан с вами.

— Авроре надо полечиться у психиатра, нервы надо поправить, — зло бросил Гусаров, — это все, что я вам могу на это ответить.

— Женщинам, конечно, свойственно ошибаться, — задумчиво произнес Никита. — Я сам не склонен слишком доверять им в некоторых вопросах, но в последние месяцы, как вы сами только что упомянули, в прессе о вас и вашей жене пишут много и разное; И не всегда в вашу пользу.

— В курсе, читал, — Гусаров хмыкнул. — Чушь собачья.

— По-вашему, то, что о вас рассказывает журналистам ваша жена, — чушь? Я сам читал ее интервью — как она говорит о том, что вы часто бывали с ней грубы, даже жестоки, что у вас были ссоры, скандалы, что вы не раз поднимали на нее руку.

— У нас с ней разница в десять лет, — отрезал Гусаров, — и мы по-разному воспитаны. Мать Авроры — мс бывшая теща — слишком много ей позволяла. А меня воспитывал отец. Он на «Серпе и молоте» по две смены вкалывал. Ударником производства был. Нас в доме четверо детей было и мать. Вот так нас всех отец держал.

Гусаров продемонстрировал свой маленький жилистый кулак. — Всем порой доставалось. В основном за дело, а если и не за дело — мы знали — так надо, батя знает, за что. Мать от него тоже получала. Что ж… Но я ни разу не слышал до самой ее смерти, чтобы она про отца кому-нибудь что-нибудь плохое сказала. Вот так.

— Вы бывали на НПО «Сатурн»? — прервал его воспоминания Лесоповалов.

— Нет, никогда не бывал. Вообще, что это такое?

— Ящик один, а в нем лаборатория. Значит, не бывали, не слыхали… — Лесоповалов смотрел на Гусарова. — А в Пироговском бывали когда-нибудь?

— Это на Клязьме, что ли? Ну бывал, еще в молодости, в студенческие годы.

— А учились вы на кого в вузе? На инженера-химика? — не унимался Лесоповалов.

— Да. Но, как видите, избрал себе другое занятие, — Гусаров усмехнулся.

— А вы знали таких — Юрия и Елену Воробьевых?

— Нет. Странные вопросы вы задаете. Непонятные.

— Ну, для нас-то они понятные, просто чисто формальные, — сказал Колосов. — А на ваш вопрос я не до конца ответил. Дело в том, что приехать сюда к вам нас заставили не столько смутные страхи вашей жены, сколько реальные факты.

— Какие еще факты? — спросил Гусаров резко, вынимая изо рта трубку.

Колосов медлил с ответом. Этот допрос… Идешь как по тонкому льду…

— Следствием установлено, что гибель Студнева была случайной. — Колосов старался говорить уверенно, однако нужные слова, нужная интонация рождались медленно, — в тот вечер на ужине, устроенном вашей женой в ресторане «Аль-Магриб», куда, кстати, вы звонили ей, убить должны были вовсе не беднягу Студнева, а вашу жену.

Это был пробный шар, пущенный наугад. Но…

Гусаров встал. С грохотом оттолкнул плетенное из ротанга кресло. Полы его кимоно распахнулись.

— Вы о чем? — спросил он, стараясь говорить пока еще спокойно и тихо.

— Если желаете продолжать нашу беседу при адвокате, мы его подождем, — предложил как ни в чем не бывало Колосов.

— Мне не нужен никакой адвокат. Они и так меня заживо съели из-за этого развода. — Лицо Гусарова покраснело. Он был разгневан и одновременно забавен — сердитый дядя с пальчик. Никита подумал: каким образом маленький мужчина может ежедневно, ежечасно; самоутверждаться, доказывая свое превосходство собственной жене, не рискуя вызвать у нее презрительную усмешку? Только пуская в ход кулаки. Побоями и страхом, непредсказуемыми и жестокими поступками, которые, по его убеждению, словно добавляют ему силы, значимости и самое главное — роста. Кто-то сказал: все маленькие — деспоты по натуре. — Мне не нужен адвокат, — повторил Гусаров. — Я ни в чем не виновен. Что, Авроре уже стало мерещиться, что ее хотят убить?

— Что это вы ее хотите убить, — сказал Колосов, — и, учитывая факты из вашей совместной жизни, просочившиеся в прессу, я не могу отмахнуться от таких ее заявлений.