29 отравленных принцев

— Вот именно! Так было и на том ужине. А теперь давай пофантазируем. Это нас пока ни к чему не обязывает — просто сочинение на вольную тему. Шестеро гостей сидят за столом, два повара работают в зале у них на глазах. Официантка курсирует между залом и кухней. Кому из этих девяти фигурантов легче и незаметнее с точки зрения простейшей логики положить в порционное блюдо, предназначенное для Студнева, яд? Конечно, той, кто не всегда маячит на глазах. Официантке.

— Ну, это только исходя из простейшей, одноклеточной логики, — заметила Катя, — и это совершенно вольная, ничем пока не подкрепленная гипотеза. Скажи, ну зачем Воробьевой убивать Студнева? Какие могут быть между ними счеты? И потом, где она могла достать таллиум сульфат? А ты что же… вот из-за этого так и семьей ее заинтересовался?

— Возможно, и поэтому. В рамки логики то, что я тебе изложил, вписывается. Не вписывается лишь то, что дочь священника могла стать хладнокровной отравительницей.

— Но яд в тарелку Студнева легко мог положить любой из сидящих с ним за столом! — возразила Катя. — Ну ты же бывал на вечеринках, банкетах — там такой шум-гам всегда, тосты произносят, пьют, кто-то говорит, его перебивают… В такой неразберихе кто-то мог просто сделать вид, что посолил блюдо, и все. И никто ничего не заметил бы. А если бы и увидел, не запомнил. Ты что, следишь в нашей столовой, кто и как себе отбивную перчит? И повара это могли сделать. Не забывай — были использованы какие-то специи, чтобы привкус отбить. Так что с Воробьевой не надо спешить, голословно обвиняя ее в том, чего она, возможно, и не делала. Это грех, Никита, особенно в отношении дочки священника и сестры монаха. Значит, ты хочешь, чтобы я наблюдала эту семью… ; А ты думаешь, такие краткие наблюдения на кладбище нам что-то дадут?

— Я хочу посмотреть, кто придет на ее похороны.

— Думаешь, придет тот, от кого Воробьева ждала ребенка?

— Я хочу посмотреть, кто придет из «Аль-Магриба».

— Думаю, что Мохов приедет, раз он был дружен с ее семьей, — предположила Катя.

— Мохов? — Колосов вдруг словно что-то вспомнил. —Заварзина, помнишь, говорила, что для того, чтобы правильно использовать таллиум сульфат в качестве яда, нужны специальные познания в химии.

— И пока никто из тех, кто попал в поле нашего зрения, такими познаниями не располагает.

— Ты в этом уверена? Лесоповалов Костя для меня кое-какие данные собрал. Справки навел. Например, насчет Мохова Петра. Он с родителями живет, маменькин ынок. Дом академии наук, профессорская квартира. Его мать и отец работают в Институте имени Штернберга. Отец возглавляет техническую лабораторию службы времени.

— Я в этом совсем не разбираюсь, Никита, объясни.

— Это астрономическая обсерватория, — сказал Никита, — она непосредственно связана с использованием и эксплуатацией высокоточных оптических и фотоэлектрических приборов.

— Насчет телескопов я как сердцем чувствую, — сказала Катя со вздохом, — когда Заварзина про оптику упомянула. Не очки же в этом таллиуме сульфате промывают! Это какой-то ужас, Никита. Что мы смыслим во всем этом?

— Достаточно смыслим, чтобы установить, был ли вхож профессорский сынок Петюня Мохов к отцу в лабораторию и располагает ли эта лаборатория препаратом таллиум. Но это не все сведения Лесоповалова. Он получил предварительную информацию по Гусарову Дмитрию — бывшему мужу Авроры. Я ему поручил начать по нему проверку.

— Он же продюсер, эстрадник!

— Между прочим, как выяснилось, он закончил химико-технологический институт. Менделеевский… Он химик по образованию, Катя, инженер-химик. А на эстраду попал через КВН. Он был капитаном институтской команды в середине восьмидесятых. Так потом и пошел по этой линии и в шоу-бизнес затесался. Но в химии он все же сечет, его этому пять лет в Менделеевском учили.

— Ты планируешь его допросить?

— Да, — сказал Колосов, — нам давно пора познакомиться с человеком за кадром. Особенно после устранения официантки…

— Так тебе Гусаров и прибежит по повестке. Жди-дожидайся, — усмехнулась Катя.

— По повестке не явится, Костика Лесоповалова за ним отправим. Милое дело. Он сразу группу захвата подключит, он это любит. Для него, знаешь, авторитетов нет. Он однажды на допрос знаешь кого выдернул?

— Ну, кого?

— Нет, не буду говорить, это информация не для женских ушей. Но крутая шишка была! Лесоповалова едва не разжаловали за инициативу. Он в Чечню махнул. Только этим и спасся — Кавказом, как разжалованный Долохов.

— А он сам-то по Студневу и по Воробьевой что-нибудь делает? Это ведь его работа.

— Он не большой спец по отравлениям, — заметил Колосов великодушно, — потом, надо войти в его положение, у него на плечах — отдел, район, проверка министерская. Информацию он нам по любому отдельному поручению из-под земли добудет, такой уж у него характер. Ну, а большего я от него не требую. Бесполезно, Катя.