290 миллионов лет назад и далее

На следующий день им улыбнулась удача. Пройдя чуть ниже по склону, Бен заметил не очень высокий, но весьма толстый псигмофиллум. Он рос на вершине широкой балки – возможно, тут раньше было русло реки, но потом по какой-то причине оно переместилось влево. Бен и Арнольд вдвоём едва могли обхватить ствол, который немедленно со всех сторон обстучали и признали годным для постройки проа. Теперь дерево нужно было повалить, подтащить к реке, вырубить из него корпус. После недолгих споров решили выжигать и обтёсывать ствол на месте. Была опасность, что при волоке корпус может треснуть, но сдвинуть это дерево им было не под силу. Однако выжигание и долбление оказались не самыми большими проблемами. Главное – повалить дерево так, чтобы оно не упало на дно балки, откуда вытащить его было бы невозможно.

Мужчины взялись за рубку втроем. Боббе принимал сигнал, а Жанна и Лиза занимались плетением паруса. Хвощ был не лучшим материалом для этого, но, подсушивая и размачивая стебли, удавалось их переплетать. Правда, очень уставали пальцы, и вскоре на них появились мозоли, что не останавливало ни Жанну, ни Лизу. Хоть дядя Саша и сказал, чтобы они не спешили, всё равно хотелось закончить работу побыстрее. К тому же пришлось прерваться, чтобы набрать стробилы хвощей и запечь их на обед.

На заросшем берегу реки стоял обычный туман, чуть развеивавшийся к полудню и особенно густой вечером и утром. Лиза спускалась к реке вместе с Жанной, стараясь не отходить, но, конечно, никаких человеческих силуэтов тут больше не было. Правда, однажды послышались звуки, напоминающие квохтанье, но они принадлежали какому-то земноводному или двоякодышащей рыбе. Лиза опустила распухшие, натёртые до пузырей пальцы в воду, но речная вода, прохладная в горах, здесь, на мелководье, уже успела прогреться и не уняла боль, только слегка пощипала в содранных местах. А ещё Жанна сказала, что животное в зарослях может сослепу принять пальцы за червячков или личинок и схватить их. Ловить рыбу на свои пальцы Лизе совсем не хотелось.

Парус в проекте Жанны был рейковым. Следовательно, нужны были рейки, по-морскому – латы, собирая которые, можно было уменьшить площадь паруса, а их вес хорошо расправлял тяжёлые, плетённые из грубых волокон паруса. С передней стороны рейки скреплялись вместе, а сзади расходились подобно вееру. Дядя Саша, оставив Арнольда и Бена рубить дерево, кремнёвым ножом выстругивал из молодых вальхий рейки, плёл для паруса верёвки из кожи и волокон хвоща и вырезал шипы для закрепления реек.

– Саша, ты как тут и родился, – говорила ему Жанна.

– Жанна, я обучаемый, – беря новую заготовку, с усмешкой отвечал дядя Саша, только что неловким движением ножа сломавший рейку.

Жанна смотрела на его работу с нежностью, улыбалась и принималась дальше плести, чтобы через полчаса сказать ещё какой-нибудь пустячок.

«Романтично», – думала про себя Лиза, вслух похихикивая над их беседами.

Потом пришёл Арнольд, случайно потянувший руку. Дядя Саша посадил его плести снасти для проа, а сам отправился рубить. На Арнольда Жанна смотрела то с жалостью, то с презрением, но чаще всего равнодушно. Конечно, она не простила ему предательства, и его присутствие рядом было ей куда менее приятно, чем Сашино. Впрочем, у Арнольда выстругивание шло даже лучше. Наверное, среди его предков когда-нибудь был замечательный столяр, и навыки как-то передались Арнольду. Но если бы он даже в сто раз превосходил дядю Сашу в чём угодно, для Жанны это был не аргумент. Арнольд был предателем, и любила она совсем другого.

– Когда вернёмся, – мечтала Жанна, разрезая вдоль очередной стебель и разминая в пальцах, – поеду на море, туда, где есть чайки. На Командорские острова, например, или на остров Тристан-да-Кунья. Сяду у берега и буду слушать, как они кричат.

– Они очень шумные и надоедливые, – сказала Лиза, которая недолюбливала чаек.

– Пусть, может быть, мне именно земного шума и не хватает. Когда мы летали прошлый раз, всё это не так бросалось в глаза. Я занималась замерами воздуха и воды и почти не видела того, что происходит вокруг. Вылетели на челноке, изучили местность, прилетели. Один раз всего и заночевали на Земле. Саше захотелось. Но у нас с собой была земная музыка. А сейчас вокруг только ранний пермский период: стрёкот насекомых, всплески рыбы, ветер и хруст палок под ногами.

– Жанна, а напиши книгу, – посоветовала ей Лиза. – О том, как ты скучала по музыке и чайкам.

– Нет, Лиза, – ответила Жанна, – напиши лучше ты. О том, как школьница ловит палеозойскую рыбу.

Лиза вздохнула.

– Пожалуй, я буду скучать. Всё-таки тут очень здорово, потому что нужно полагаться только на себя и всё от тебя зависит.

– Бип-бип, – вставил Боббе.

– И от Боббе, – продолжила Лиза. – А дома даже под кексы специальная мука, ягоды в морозильнике, духовка и формочки.

– Знаешь, я бы обошлась без растирания кореньев в муку, охоты на стрекоз и плетения паруса, – сказала Жанна. – У тебя вон уже кровь течёт из лопнувшей мозоли.

Лиза слизнула солоноватую кровь с пальца и продолжила плести.

– И без чаек я не могу! – добавила Жанна.