3 главных вопроса. Семейное счастье

Приводим один «клинический случай». Подчеркиваю – один. Вариантов множество, и данный – не из числа критичных.

Муж жену свою любит. Но тесть (отец этой жены, соответственно) не любит зятя, потому как считает его безответственным и потому для его любимой дочери неподходящим. При этом мать жены довольна – наконец сплавила из дома дочку, и потому ее мужа начинает всячески обихаживать, что ее мужу (отцу жены) совершенно не нравится, в результате чего по голове получает, понятное дело, зять. А дочь довольна, что папа такой строгий, но виду не показывает, а вот поведение своей матери она вынести не может, потому как чувствует, что что-то тут не так. Сам муж хочет в доверие к отцу своей молодой жены втереться – к тестю то бишь, потому как есть зачем. И расстраивается, что тот как-то слишком «холоден» (при том что на самом деле тесть жарок и гневлив, но из последних сил сдерживается). А вот как принимать поведение матери своей жены (то есть поведение своей тещи), зять не знает и вообще не знает – «что бы это могло значить?» От всего этого молодой муж начинает нервничать и предъявлять своей жене…

Но у его молодой жены, надо принять во внимание, в этот момент своя история. Свекровь совершенно не рада появлению этой молодой особы в жизни ее разлюбимого сына. Мы тут, понимаешь, растили, кормили, поили, воспитывали, а у нас, добрые люди, помилосердствуйте, прямо из-под носа да и увели. Причем – как?! С гонором, без благодарности и без счастья на лице, что такое счастье выпало. В общем, уже вендетта идет полным ходом. А вот свекор молодую красавицу уже полюбил и думает, что его сыну слишком повезло – «и с чего это моему оболтусу такое счастье». И он давай за молодой женой сына ухаживать, от чего его жена (мать новоиспеченного мужа) входит в раж и готова поубивать усех. Ко всему прочему, теща со свекровью не сговариваются, а свекор, напротив, сговаривается или тоже не сговаривается с тестем. В этой части и вовсе сложная многоактовая пьеса, где одни недовольны другими, что те не так воспитали, эти не так отреагировали, эти не хотят то сделать, а те не могут это. В общем, вся эта катаклизма падает на голову жены, к которой только что подошел муж с претензией…

Запал, чирк, порох. Взрыв.

Если молодые в связи со всем этим безобразием не убьют друг друга сейчас, то это случится чуть позже. Потому что родители своего «тихого, мирного, заботливого» участия в жизни молодых не уймут с течением времени, но все это превратят в такую – постепенно меняющуюся желеобразную и малоприспособленную для жизни среду обитания молодой семьи.

Примечание: «Родителей тоже можно понять!»

Понимаю, что это трудно сделать, но родителей молодоженов и уже даже немолодоженов тоже понять можно. И было бы, кстати сказать, очень даже неплохо это сделать. Всем полегчает – гарантирую!

Когда мы с вами вырастаем из детского возраста и становимся уже вполне себе самостоятельными товарищами, родительская роль наших пап и мам претерпевает серьезнейший кризис. Родитель начинает занимать в жизни своего 16–18–летнего ребенка все меньше и меньше места, потому как та заполняется теперь другими персонажами, а в его собственной – родительской – жизни, напротив, образуется самая настоящая брешь. А брак ребенка – это и вовсе финальная фаза, когда изначальная брешь становится полноценной дырой.

Казалось бы, родители должны только радоваться тому, что их дети выросли, стали самостоятельными и не требуют теперь того внимания и той заботы, которая раньше так тяготила молодых пап и мам. «Наконец-то появится время и на себя!» – должны были бы вроде как воскликнуть они. Но кричат немногие. Почему?

Потому что это кризис жизненного стереотипа. А следовательно, надо меняться, осваивать новую для себя жизнь – где другие хлопоты и другие заботы. Но привычное всегда приятнее. И если ты привык, надо и не надо, кричать вдогонку своему сыну–шалопаю: «Одень шапку!» – а теперь тебе кричать это некому, то, разумеется, ты испытываешь серьезный внутренний дискомфорт.

И тут возникает надсадное подсознательное желание вернуться в жизнь своего дитятки и навести там идеальный порядок. Причем последнее – не самоцель. Главное – вернуться, а для этого нужен только повод. И этот повод легко найти в лице того, кто у нас является второй половиной ребенка, ну и, соответственно, причиной беспорядка.

Кстати, тут нелишне отметить, что супруг/супруга ребенка в такой ситуации, по крайней мере подсознательно, рассматривается родителем как зловредный враг–разлучник. Ведь формально именно он разрушил родительский мировой порядок, ворвался в их жизнь и лишил самого дорогого – «кровинушки нашей». Причем тут уже не важно – хорош он или плох, этот разлучник, и невдомек родителю, что не этот, так другой бы был. Это все в пользу бедных… Формально – он причина страданий, а потому ему, как правило, и достается на орехи.