3 ряд, 17 место

Марина вышла из душа – не горячего, ни в коем разе, это опасно, – аккуратно промокнула оставшиеся капли, оделась во всё свежее и отправилась к доктору. Раньше эти врачебные визиты всегда сопровождали ее страхи и ожидания нового приговора: «Нет, Марина Вячеславовна, опять не получилось, сожалеем». Теперь же она шла на плановое обследование легко и весело – ей покажут на экране две еле понятные фигурки малышей: «Видите, Марина Вячеславовна, вот головка, а вот ручки, позвоночник?» Она ничего не видела, не понимала, но активно кивала – доктор, конечно, лучше знает, где головки, ручки, ножки. Да и какая разница где, главное, они там есть. А потом профессор Вартанян, хитро прищурившись, настроит свою хитроумную машинку, приложит холодную металлическую ладошку стетоскопа, сделает звук погромче, и на весь кабинет зазвучит стук сердца одного малыша, а затем другого. Та-дам, та-дам, та-дам, та-дам! – будет звучать в голове у Марины все последующие дни. Сердечки стучат, живут мои маленькие!

– Назвали уже их как-то, Марина Вячеславовна? – спросит профессор Вартанян.

– Да, – почему-то засмущается Маринка. – Эдуард и Филипп. Мы хотели выбрать интернациональные имена – вдруг мальчики потом за границей жить будут? Ну вдруг, да? Пусть будут имена для всех времен и стран.

– Мудрая вы женщина, – почешет нос профессор Аракел Самвелович. – Моя мама вообще как-то об этом не думала. Тогда как-то вообще об этом не думал никто. Мир как расширился, да, Марина Вячеславовна? Стал огромным и в то же время таким компактным для путешествий, жизни, работы.

И записал ее на следующий прием.

Через четыре недели счастливая, еще чуть раздавшаяся в бедрах и животе Марина радостно влетела в кабинет, легла на кушетку и в предчувствии новой порции счастья замерла, пока профессор заполнял бумаги. Затем он подошел, измерил, послушал и будто напрягся. У Маринки нехорошо засосало, затянуло и забилось где-то в районе солнечного сплетения.

– Что? – выдохнула она.

– Вы чувствуете движения? Чувствуете, как они шевелятся?

– Мне показалось что-то недели две назад, но потом опять как будто ничего. Но я ж первый раз… я могу не понимать, что именно я чувствую.

Доктор настроил сердечную машинку, нахмурился. Впервые не дал ей ничего послушать. Она и не хотела. Маринка больше не хотела никаких плохих новостей! Месяц назад ее колесо фортуны развернулось, и теперь она готова была только к счастью, а к несчастью – нет, больше не готова, у нее закончились силы.

– Надо сделать УЗИ, Марина Вячеславовна. Я б хотел, чтоб вас посмотрела Кулакова, но она сегодня не работает, потом выходные, приходите в понедельник, сразу к кабинету 216, к девяти утра. Я тоже подойду, вместе вас посмотрим.

У Марины слегка закружилась голова и стало сухо во рту так, что она еле шевелила губами.

– А что? Что? Что-то случилось?

– Не могу сейчас ничего сказать, есть подозрения, но я могу ошибаться. Мне не нравится эта тишина, Марина Вячеславовна. Вообще тишина в детском вопросе – это не то, не то, что нужно… Дети должны двигаться все время, ломать, крушить, визжать, толкаться и пихаться. А вот тишина и спокойствие – не про них.

Все выходные Маринка лежала на кровати, не разговаривала ни с мужем, ни с кем, слушала тишину, точнее, пыталась вслушаться в то, что там у нее внутри происходит. Всё ведь должно двигаться и барахтаться, и почему же тишина? В какой-то момент ей показалось, что там кто-то и правда толкается, но затем опять стало тихо. Маринка уткнулась в подушку и завыла – тихо, про себя, чтоб не напугать малышей. Что у нее? Замершая беременность? Неужели они там замерли? Почему? Отчего? Она обещала быть им хорошей мамой, не ругаться, не кричать, не наказывать, она так хотела их безусловно любить – только целовать и гладить, гладить и целовать. Неужели опять этот никчемный организм решил избавиться от ее счастья?! Как так получилось, что Маринка и ее организм существуют в разных мирах и плоскостях, почему у них такие разные желания и понятия о счастье?!

Рука потянулась к телефону – загуглить про замершую беременность, почитать симптомы и вновь насладиться своим несчастьем, испить его до дна. Маринка взяла телефон, на темном экране светились огромные белые цифры 21:12. Какое время интересное – 21:12, будто круг замкнулся. Слышала, что-то означает такие повторяющиеся цифры на часах. Можно тоже загуглить… Нет. А вдруг они плохое означают? Пожалуйста, нет, она не сможет это прочитать.

На экран телефона пришло уведомление – в почтовом ящике у вас новое письмо, отправитель… От неожиданности Марина села. Одно новое письмо… отправитель… Philip Edward… У Марины так бешено заколотилось сердце, что будто к нему приложили специальный аппарат профессора Вартаняна, и она слышала этот стук на всю комнату. Отправитель – Филип Эдвард, Филипп Эдуард?!