30 чашек кофе

Он пришел не к самому началу. Протиснулся к бару, взял виски с ледяной колой и окинул взглядом танцующую массу. Выхватил алую девушку, которая ловила ритм, прикрыв глаза и позволяя мелодии вести себя. Она трепетала и извивалась, как огненный цветок. Он влился в толпу, приближаясь к ней. Направил ее руку вверх и покружил, придерживая за талию. Отметил чернеющие провалы глаз и сочные губы под тонкой вуалью. Она улыбалась и следовала за ним, наслаждаясь их прочувствованной слаженностью. Желание разрасталось, они потянулись друг к другу, оказались в темноте кулисы.

— Ты здоров? — шепотом на ухо.

— Да. Ты?

— Да.

— Не залетишь? — он приник к ее шее, сорвав закрывающую лицо ткань.

— Не проблема.

Он распахнул блузку, губами вниз, два маленьких бугорка, словно дразнящее обещание соска на груди: один, второй, и вожделенный пик.

Он удерживал ее, пока их тела не успокоились, дыхание не выровнялось, но руки продолжали цепляться друг за друга Она выскользнула первой. И исчезла.

Павел не коснулся соска губами. Открыл глаза, рассматривая цепочку вершинок. Перевел взгляд на её лицо. Она повела плечом, вновь скрывая грудь за одеждой.

— С ума сойти… Я держу тебя на расстоянии уже полтора месяца, а сама отдалась тебе же после первого прикосновения на той площадке.

— Нам еще предстоит многое осмыслить, — проговорил он, — но сути это не меняет, лишь подтверждает, что ты моя. Я люблю тебя.

Она пробежала пальчиками по его шраму.

— Я тебя люблю.

И они окунулись во взрывное пятнадцатилетие, ненасытные двадцать и смакующие с послевкусием тридцать. Мужчина и женщина. И тысячелетиями оттачиваемое соединение женского и мужского.

Настю словно что-то толкнуло. Она открыла глаза и приподнялась на локте, обнаружив, что лежит, вытянувшись вдоль Павла, закинув на него ногу и руку. В комнате было светло.

— Что такое? — он погладил ее между лопаток.

— Поля, — она села и в очередной раз ослепила его своей наготой.

Он дотянулся до валявшейся рядом с кроватью футболки и передал ей. Она нырнула в нее и вышла в гостиную.

Он потянулся, игнорируя занывшие ребра. Оделся. Заглянул к своим девочкам, которые нежились на диване. Не стал вмешиваться в их утренний ритуал пробуждения и отправился варить кофе.

Он разлил напиток по чашкам, когда раздалось босое шлепанье маленьких ножек.

— Пить, — Поля смотрела на него снизу вверх.

Он склонился к ней, поднимая и усаживая прямо на стол. Настя налила в стакан воды. Он перехватил его из ее рук. Указал глазами на кофе.

— Самое время поднять и выпить нашу тридцатую чашку.

Она улыбнулась, проводя пальцами по его спине. Он продолжал придерживать Полинку. Подал девочке воду и спросил, слегка приседая, чтобы быть с ребенком на одном уровне:

— Можно я буду твоим папой?

— Побуй, — ответила она, отпивая из стакана.

— Попробуй, — перевела Настя, сглатывая ком в горле и пытаясь справиться с мурашками на плечах, которые молниевыми зигзагами расходились в руки и куда-то в колени. Господи, у них одинаковые пальцы и ногти, такие похожие уши и цвет волос.

— Настя, — он поймал ее руку.

Она вскинула на него заблестевший взгляд.

— Станете с Полей Арбатовыми?

Эпилог

«Настроение может быть любым. На ваше усмотрение и предпочтение. Просто здорово, если есть с кем его разделить. У меня есть. А у вас? Если думаете, что нет, то можете поделиться им, например, со мной. Встречайте обновленную колонку:

«СЕГОДНЯ Т-А-К-О-Е Н-А-С-Т-Р-О-Е-Н-И-Е»

Т ихое бывает, намёками,

до шуршинок пыли,

словно в тайном логове

звуки позабыли…

А рбузное, ароматное,

знакомое, родное,

ажурное, не вечное,

щемяще вкусовое.

К омпромиссное, с вариантами,