30 дней моей мести

Фанатские налёты поутихли, когда начало вечереть. При искусственном освещении фонарных столбов разглядеть чьи-либо черты лица было уже не так просто. К тому же Ульяна и сама не заметила, как они свернули с шумных улиц в сторону сада, где под кронами распустившихся деревьев надёжно спрятались от посторонних.

Даже в закатное время яркие клумбы тюльпанов радовали глаз не хуже плавающих в пруду фонтанов. С хлопком вскрывались бутылки с шампанским, со стуком чокались бокалы. У свадебного дерева царило оживление ― молодожёны вешали на и без того увешанную до отказа металлическую конструкцию свой замок «счастья». Глупая, но почему-то прижившаяся традиция.

Ульяна с Кириллом перешли Горбатый мост, миновали Королевский бастион (земельное укрепление в виде звезды), эффектные гроты со львом и львицей и прошли мимо валунов, через которые был перекинут Мостик вздохов. Лопатинский сад ― место, где всё дышало историей. И историей Смоленска, и историей его жителей.

На Массовом поле, как уже давно вошло в привычку, развлекалась, по большей части, молодёжь. Обычно тут проходили различные мероприятия, но сегодня народ просто отдыхал. Не людно, но уютно. В стороне играла группа уличных музыкантов. Красивая музыка растекалась по всему саду, и была слышна издалека.

Кирилл одобрительно хмыкнул. Он тоже так начинал, а потому испытывал особую симпатию к талантливым ребятам. В открытый футляр из-под гитары была брошена купюра крупного номинала. Один из музыкантов мимолётно кивнул в знак благодарности. А вот его напарник без внимания благодетеля не оставил, признав знаменитость. Словно за слово, взаимные рукопожатия и Кометова, неизвестно как, уговорили что-нибудь исполнить.

На улице, бесплатно, спонтанно ― вот так запросто. Кто ещё из современной эстрады с многомиллионной базой поклонников согласился бы на такое? Кто ещё из звёзд такого уровня в принципе ходит без телохранителей, на равных общаясь с людьми? Невероятно. Что ни день, то открытие. Кажется, за сценической маской «циника и эгоиста» скрывался совершенно противоположный по натуре человек, в которого Ульяна (вот же идиотка!) по ходу влюблялась заново.

Она очень тонко чувствовала изменения, происходящие внутри неё, стоя сейчас на залитом светом фонаря клочке и смотря на то, как Кирилл привыкает к одолженной ему гитаре. Как мягко перебирает струны, как сосредоточено хмурит брови. Стояла, смотрела и стискивала врученные ей на сохранность солнечные очки, пытаясь впитать в себя из, казалось бы, ничего не имеющей ценности безделушки тепло его хозяина.

Первые аккорды разнеслись в весеннем воздухе мягкой, нарастающей по звучанию волной. Ноты складывались в мелодию, сначала одинокую, но другие музыканты с инструментами быстро подхватили ритм, и вот уже знакомая музыка ласкала слух прохожих. Следом полились и стихи. Не менее знакомые, наверное, каждому, кто сейчас гулял в саду.

Один из первых хитов Кириллы Кометы, восходящей звезды, вспыхнувшей на телевидении после победы на шоу талантов. Именно оттуда и тогда люди впервые увидели его: никому неизвестного парня без связей и влиятельных родственников. Парня, которому едва исполнилось восемнадцать.

Вечер и наше лето, в соседнем дворе дискотека,

Нам всего шестнадцать, и нам хочется отрываться.

Спешим туда: я беру друзей, ты зовёшь подруг,

Эй, диджей, мы готовы, включай громче звук.

Юность моя, юность твоя ― греет сердца одна мечта,

Завтра у каждого начнётся свой путь,

Не думай об этом, сегодня есть лишь ты и лишь я,

Обещаю, этой ночью нам не заснуть.

Музыка закружит нас в вихре танцпола,

И так задорно развиваются твои волосы.

Ты громко смеёшься, я целую тебя в ответ,

Дай руку, пойдём скорей встречать рассвет.

Многие останавливались, узнавая знакомый голос и слова. Вокруг начинала собираться толпа. Кто-то подпевал, другие достали телефоны и снимали видео. Третьи перешептывались между собой, с восторгом рассматривая Кирилла. Матвеева заставляла себя не злиться, что удавалось с трудом Чёрт. Она правда ревнует. Это ужасно. Просто ужасно. Нет, ну а хрен ли они палятся на него? С другой стороны, он же не её собственность, а общемировое достояние, так что вполне имеют право. Но это так… так бесило.

В силу собственной невнимательности или же врождённого недоверия, которое включало в голове стопор на очевидные вещи, за всем этим Ульяна не замечала главное: Кометов, продолжая петь, смотрел только на неё.

Вечер, конец лета, костёр бросает искры до неба,