30 дней моей мести

Кирилл склонился над ней, обдавая сладким ароматом мятной жвачки, которой он зажёвывал табачный дым. Слишком близко. Слишком.

― Ты только не падай в обморок, но у тебя много чего красивого. Волосы, глаза, губы… ― в горле Ульяны пересохло. Она видела, к чему всё идёт. Чувствовала, как медленно сокращается дистанция. Знала, что поцелуй неизбежен…

Они форсировали события, а этого делать не стоило.

― Всё. Домой-домой-домой, ― хлопая его по груди, спине и всему, чему придётся, извернувшись, выскользнула она из этих слишком тревожных объятий, от которых всё мешалось в голове. ― Я замёрзла. И устала.

Нифига она не замерзла, и нифига не устала. И Кометов это прекрасно понимал, но мгновение было упущено. К счастью, наверное. Тот поцелуй, что только что мог случиться, изменил бы всё окончательно. Это звучало странно, особенно с учётом уже имеющейся у них сексуальной близости, однако сегодняшний день словно поделил всё на «до» и «после».

Почти тем же маршрутом они вернулись к подъезду, возле которого одиноко скучал припаркованный среди припылённых дорожной грязью Вольво и Шкод идеально чистый Феррари. Невинный чмок в щеку и милое, по юному романтичное прощание возле дверей.

Кирилл не стал предпринимать новых попыток поцеловать её более «взросло». Видимо, тоже понимал, что что-то между ними сегодня изменилось, но определения этому состоянию пока подобрать не мог. Однако сегодняшней ночью Ульяна приснилась ему впервые в жизни.

Глава 13. Снова и снова

― Уверен, что это хорошая идея?

― А я виноват, что ты полтора часа не брала трубку? Зачем тебе телефон, если ты им не пользуешься? Компромат хранить?

― Не знала, что обязана отчитываться о каждом шаге. Я была занята.

― Ну конечно. А я всё это время проторчал под твоими окнами.

― Кто ж виноват, что ты такой дятел? Уехал бы и всё.

― Вот знаешь, уже думаю: так и надо было сделать!

― Долго же соображаешь!

― Иди ты в задницу, ― Кирилл хмуро уставился на медсестру, сидящую за стойкой регистратуры и озадаченно таращившуюся на них. Справедливости ради стоит заметить, что это они устроили разборки в столь неудачном месте, а не она совала свой нос куда не следует. ― Мы к Кометову.

Отметив их в гостевой книге, посетителей пропустили, попросив надеть бахилы. Ха. Вроде и платный корпус, где тебя должны облизывать с ног до головы, а бахилы всё равно неизбежны. Россия.

Белые стены, открытые двери занятых палат. На стенах висели плакаты. Негромко тарахтел кофейный аппарат. Рядом, чтоб тому не было скучно, гудел ещё один, но с шоколадными батончиками и водой. Почти бесшумно работал кондиционер. Возле занавешенного жалюзи окна примостился маленький зелёный диванчик, рядом с которым рос высокий фикус. Чистенько, светло, уютно. Вполне себе.

― Ты когда-нибудь занималась сексом на больничной койке? ― полюбопытствовал вдруг Кометов.

Офигеть. Быстро же у него меняются темы.

― Это шутка?

― Нет. Хочешь, устроим? Забронируем палату на часок. Можем ещё заодно одолжить халатик.

Ульяна ошарашено застыла посреди коридора.

― Ты аморальный беспринципный озабоченный маньяк с больными сексуальными фантазиями. Если ты сейчас не пошутил, то, мой тебе совет, обратись к специалисту.

Кирилл посмотрел ей через плечо. Ехидная улыбка медленно начала стираться с его лица.

― Привет, мама, ― кашлянув, поздоровался он.

Со скрипом трущейся об кафель подошвы Матвеева резво развернулась на сто восемьдесят градусов.

― Здрасти, ― смутилась она, стыдливо сдвигая шляпку-котелок в стиле а-ля Чарли Чаплин (приобретённой, к слову, вчера) как можно ниже на глаза.

― Здравствуйте, здравствуйте, детки, ― покачала головой невысокая женщина в возрасте с короткой стрижкой до плеч и весьма пышными формами, которые, впрочем, нисколько её не портили. Даже с излишней полнотой строгое платье красиво сидело на неидеальной фигуре. ― Кирилл, ты принёс творог и сигареты?

Сын потряс пузатым пакетом.

― Да, сразу блок. Ещё сока, фруктов, воды, полотенце, мыло, шампунь, пену для бриться и так… по мелочи.

― Он здесь на несколько дней, а не переехал жить.

― Знаю. Но это так, на всякий случай. Вдруг пригодится.

― Пойдём. Он тебя уже заждался. Вернее, очередную дозу никотина.

Ульяна тихонько хмыкнула. Яблоко от яблоньки.

― Прости. Пришлось задержаться, ― многозначительно просверлил её взглядом Кометов.

― Я не виновата. Надо просто предупреждать заранее о своих планах, ― огрызнулась та. ― Не думай, что весь мир сидит и ждёт, когда Ваше Величество обратит на него внимание. У людей и своя жизнь… Тьфу… ― Матвеева откусила от яблока, которое достали из пакета и наспех сунули ей в рот. ― А зелёное есть? Я красные не люблю.

― Ульяна? Матвеева? ― встретил вошедших в палату бодрый мужской голос. ― Ты посмотри, какая красавица выросла! Как родители?

― Здрасте, Андрей Григорьевич. Хорошо.

― Агафон до сих пор работает в той строительной фирме? Когда я увольнялся, он тоже вроде собирался уйти.

Кирилл громко фыркнул. Ульяна Агафоновна. Реально?

― Работает. Ему предложили другую должность, ― незаметно пиная его локтём отозвалась «Агафоновна». ― Вы как себя чувствуете?