30 секунд до рая. Сборник миссионерских рассказов

– Разве? Много ли значит для них Кровь Спасителя, если только раз в году показываются в церкви? Пожалуй, святая вода в их глазах, имеет больше силы. Кстати о Спасителе, – опросите сегодня десять человек: «От чего Он, собственно, спасает?» и вы получите десять разных ответов… неправильных! Мол, от бед, болезней, несчастных случаев…Вот какого спасения, как правило, все ищут. А в истинном спасении будто и не нуждаются. Но мы, мы с вами, Тамара Андреевна, напомним им, что все мы – несчастные грешники, оторванные от Бога, и в этом наша главная проблема, которую решить своими силами – ну, никак. А вот Христос эту проблему решил – взял и умер, пригвоздив на крест вместе с Собой всё то, что нас разделяло с Богом. Кровью Своей смывает Он всякий грех кающегося. Вот для чего Он пришел! Вот от чего спасает. А вода – она лишь образ того очищения, которое мы имеем в Крови нашего Господа. На Христа, на Иисуса мы должны взгляд людей перевести, понимаете? В Нём, мол, счастье-то наше, в Нём весь смысл, вся радость жизни! – Константин победоносно оглядел окружающих и добавил, – Увы, нам свойственно упускать из виду главное и зацикливаться на второстепенном. Вот и с Крещением подобная история вышла. Кто сегодня вспомнит, что праздник этот называется также Богоявлением. Почему-то в мирских кругах данное название вообще игнорируется. Вчера в Интернете просматривал открытки на Крещение. Такие, знаете, мерцающие. Хоть бы одна отражала суть праздника! Всё какие-то слащавые стишки, типа: «Пусть крещенские морозы принесут вам то, да се…», «Приятного окунания в прорубь». Это тоже показывает, как люди воспринимают Крещение. А ведь, на самом деле, в этом празднике столько Евангелия! Христос явил Себя народу. Бог Отец подтвердил Его полномочия. А я, будучи грешником, нашел решение своих проблем в Них Обоих.

При последних словах воспоминание об Анастасии очередной раз острой болью полоснуло сердце Константина. Накуролесил же он в своей жизни. Жаль, но ничего уже не исправить. Хорошо хоть, что он принес Богу покаяние в своем грехе. Теперь, по крайней мере, на Страшном суде история с Настей не будет ему вечным укором.

– Там еще Дух Святой сошел в виде голубя, – не преминула напомнить Галина еще не старая женщина.

– Что? Да. Несомненно, – вернулся Костя в реальность. – Вот этой самой радостью Божьего прощения мы и должны делиться с окружающими.

– Но эта радость мужа не заменит, – насупилась Галина.

– Опять она за свое… – послышался со всех сторон неодобрительный шелест приглушенного ропота.

Год назад Галину оставил муж. И теперь любую тему, поднятую в клубе, она неизменно сводила к своей «болячке», порядком ею всем поднадоев.

Будто ничего не слыша, Константин обратился к профессору.

– Скажите, Павел Маратович, как бы вы, подавая нашу брошюру, объяснили основные догматы веры?

– Э-э-э… Бог трансцендентный в Своей сущности, в Своих проявлениях познаваем. – Как всегда с расстановкой и большими паузами между слов начал профессор. – В древности, конечно, встречались абберации, когда и Божественную сущность считали познаваемой. Но это сущий пердимонокль, инвариантно.

– Простите. Я ничего не понял. Да и другие люди вряд ли что-то поймут в подобной терминологии.

– Не стоит утрировать…я…

– А я бы сказала так, – не дожидаясь, когда профессор завершит свою высокопарную тираду, встряла Тамара Андреевна, и стала скандировать, с экспрессией жестикулируя руками, – приходите в храм! Исповедуйтесь! Причащайтесь! И Господь откроет, как жить дальше. На работе все устроится. В семье все наладится…

– Что наладится-то? Ничего не наладится. Наоборот, развалится и то, что хоть как-то держалось. Вам хорошо говорить. У вас муж есть.

– Какой муж, Галь? Я уже одиннадцать лет вдова. Но чтобы посещали храм, сказать надо обязательно, – обиженно заключила Тамара Андреевна

– Лично я вообще не представляю, что можно говорить, когда даешь брошюрки, – неожиданно для всех переключилась Галина со «своей» темы на общую, – как-то я пыталась подзаработать раздачей флаеров на улице… В общем, не очень-то их берут, эти флаера. А если попадется какая-нибудь фифа, что нос от тебя отвернет, то и вовсе все настроение падает. Так сразу стыдно становится. Мне кажется, перед храмом раздавать брошюры тоже будет совестно.

– Нам нечего стыдиться, – твердо остановил ее Константин, – мы в своей стране, на своей территории разъясняем догматы веры тем, кто именно для этого пришел…ну…почти, для этого. «Да постыдятся беззаконнующие вотще» те, кто распространяет порнографию или предлагает наркотики. Мы же говорим людям о спасении. И нужно эту весть так преподнести, чтобы, в самом деле, захотелось, и исповедаться, и причаститься.

– Разрешите вопрос? А можно кастрировать кота? – как обычно не в тему спросила суматошная Клавдия. Но Костя к подобным несуразностям, время от времени возникающим в клубе, уже привык…

***