300 дней и вся оставшаяся жизнь

Вечеринка закончилась за полночь. Витка с Фридой предложили подвезти нового директора с новым завотделом, но те отказались: погода на улице стояла — просто картинка с дореволюционной рождественской открытки, пушистый снег, минус пять… Они решили пройтись. Тем более что спешить было не куда: контора уходила на каникулы, следующий рабочий день должен был состояться аж одиннадцатого января.

У Инночки была для Генки новость. Но новость такого разряда, что сообщать ее между делом, периодически отряхиваясь от снега и обсуждая новогодний подарок для Сашки, ей не хотелось. Это была не просто новость. И преподносить ее надо было соответственно. Кажется, она придумала:

— Ген, а поедем в Кутафино съездим, числа тридцатого. Это мое родовое гнездо. Ты печь топить умеешь? А то там на зиму газ отключают.

Генка рассмеялся, обнимая ее:

— Я, Ин, на самом деле все умею. И дрова рубить, и печь топить, и воду изо льда добывать. Это у нас такая романтическая прогулка с тобой будет, перед Новым годом?

— Примерно. Отмечать же все равно с моими придется, а то совсем обидятся. Кроме того, у меня к тебе разговор есть, серьезный.

Генка допытывался о содержании серьезного разговора до самого дома. Но, поскольку из этой затеи ничего не вышло, оставил Инночку в покое: хочет сказать в своем неведомом Кутафино — пусть там и скажет.

Поскольку ни Катерины, ни Виталия в этот раз не предполагалось, а значит, не предполагалось и автомобилей, добраться до деревни можно было только на обычном рейсовом автобусе. Самый ранний автобус отправлялся из города в шесть утра, и они решили поехать следующим, который отправлялся в восемь. До автовокзала пошли пешком: недалеко, и погода отличная, вчерашняя. Генка обнимал Инночку за плечи. Кроме того, что это было очень приятно, он еще подстраховывал: ее старенькие сапоги без каблуков оказались скользкими. На автомобиль, резко затормозивший чуть впереди них, они не обратили никакого внимания, хотя Инночка могла бы узнать тачку бывшего мужа. Просто она никогда в тачках ничего не понимала…

Андреев с трудом выволок из машины свое могучее тело в толстой, но распахнутой дубленке и преградил им путь:

— Инок, что-то ты по наклонной скатываешься. Что это за пугало с тобой? Новый кавалер? Ему тоже рога обломать?

Инночка остановилась, как вкопанная. Вот ведь бестолковое создание-то. Как он ей надоел, это просто с ума сойти можно! Он так и собирается раз в три месяца подкарауливать ее и портить настроение? Ясно же сказала прошлый раз: не лезь! Нет, вот он, нарисовался. И тут она услышала вкрадчивый Генкин голос:

— Ин, можно?

Она сразу поняла, что Генка имеет в виду, и на секунду задумалась. С одной стороны, драка — это плохо, драки провоцировать и поощрять нельзя. С другой — дураков надо учить, а то так дураками и помрут. А с третьей стороны, ей безумно понравилось, что Генка спросил у нее разрешения. Оскорбленная сторона, да и в преимуществе своем он уверен, и все равно: Ин, можно? И Инночка кивнула. Хотя Генка на нее и не смотрел, она знала, он ее чувствует. Дальше было не эффектно. Генка перелился из одной точки пространства в другую, оказался рядом со Славиком, улыбнулся ему и неуловимо быстро взмахнул руками. Почти всплеснул, как в танце. Если бы Инночка в этот момент моргнула, например, она бы вообще ничего не заметила. Вот руки висят, как плети, а вот они… снова висят. Только Славик почему-то на коленях стоит, обе его руки прижаты ко рту, пальцы на одной неестественно растопырены, а на свежий снег бодрой яркой струйкой бежит кровь.

— Хватит? — голосом без интонаций спросил Генка то ли у Славика, то ли у Инночки. Поскольку ответа не последовало, Генка обнял Инночку за плечи, и они просто пошли дальше, на автобус до Кутафино. Только в автобусе, еще холодном, не прогревшемся, она спросила, тесно прижимаясь к нему, что же такое он с ее боровом сотворил. Генка стал объяснять, что почти девяносто процентов боевых приемов, которым их учили в армии, рассчитано на мгновенную смерть противника. Другие — на удержание, но сегодня они были не актуальны, чего его удерживать, не повреждая, он что, ценный заложник? Поэтому он, Генка, воспользовался почти и неизученным им ассортиментом болевых приемов. Но, кажется, перестарался, и пальцы ему сломал, и зубы передние выбил, два, а может, и три. В общем, подучиться надо, чтобы добиваться желаемого результата… А какой результат он считает желаемым? Да напугать просто, чтоб не лез. Не, он наглый, не пугается просто так, получилось все правильно, теперь до него дойдет. А он ее сильно обижал, когда она была за ним замужем? Да нет, в основном потом, ответила Инночка и поняла, что Генка считает, что поступил неправильно, нанеся ущерб Славикову здоровью. Как будто у ребенка конфету отнял.