300 спартанцев.

   - Я могу засвидетельствовать, что действия Леонида были во всём правильными. Не его вина, что немногие государства откликнулись на зов, фессалийцы и беотийцы предали нас, аргоссцы набрали в рот воды. В этих условиях он добился максимального успеха. Нам удалось объединить хотя бы небольшую часть городов вокруг себя, скрепив договор клятвой. Наши спартанские вожди возглавят общее дело борьбы с Варваром.

Эфоры по-прежнему хранили молчание. Не потому, что они были недовольны, а потому, что предстояло принять важные решения, от которых зависело будущее не только Спарты, но всей Эллады.

   - Нам нужно сейчас решить три основных вопроса, — наконец произнёс старший из эфоров. — Кто возглавит силы спартанцев, сколько людей мы можем послать и, наконец, где лучше встретить персов?

При этих словах присутствующий на совете Левтихид оживился и поднял голову. Ему очень хотелось возглавить поход вместо Леонида.

   - Что касается первого, то здесь всё ясно, Леонид начал это дело, его избрали эллины в Коринфе как главного стратега, не годится нам вносить теперь смуту, переменяя полководца. К тому же Леонида любит народ, и он полководец, соединяющий в себе отвагу и хладнокровие.

Все члены совета единодушно одобрили это мнение. Левтихид съёжился и опустил голову. После истории с разоблачением подкупа пифии он хоть и оставался царём, но лишь формально, все относились к нему с нескрываемым презрением, граждане даже не желали уступать ему дорогу, как обычай предписывал чтить царя, эфоры не принимали его мнения в расчёт и вообще редко им интересовались. Как бы он хотел искупить свою вину, совершив подвиг, погибнув героической смертью!

   - Решено, — сказал эфор, — войско возглавит Леонид.

   - Я считаю, что должен сопровождать Леонида, — не вытерпел Левтихид. — Ему понадобится помощь.

   - Это было бы против наших правил, — отрезал эфор, — два царя в походе — соблазн для войска. Леонид поедет один.

Левтихид бессильно опустился на своё место, он весь обмяк и потускнел.

Следующий вопрос касался численности отряда, который отправится с Леонидом.

   - Я думаю, что при сложившихся обстоятельствах нужно призвать всех мужчин, всех, кто способен держать оружие. Послать нужно как минимум три тысячи спартанцев — таково моё мнение, — сказал Клеандр, один из старейшин.

   - И что тогда со всеми нами будет? — вмешался в разговор эфор. — Прознав, что все ушли, мессенцы немедленно поднимут восстание, их поддержат илоты в Лаконике, это будет пострашнее персов. Нет, уходить всем нельзя. Безопасность нашего очага — прежде всего. Надо послать минимальный отряд, а уж если персы прорвутся к Пелопоннесу, тут, на Истме, мы будем стоять до последнего.

   - Сколько же ты предлагаешь послать людей, Авгий?

   - Этот вопрос нужно решить после того, как мы выслушаем оракул Аполлона. Когда возвратятся теоры?

   - Сегодня к вечеру или завтра утром.

   - Я думаю, не стоит во всём полагаться на оракулы, — Леонид вспомнил Мегистия и его предупреждения, — защита нашего очага — наш долг.

   - Но оракул подскажет, как это сделать наилучшим образом.

Заседание было решено продолжить по возвращении теоров.

На следующий день, как и ожидалось, рано утром прибыли из Дельф жрецы-теоры. Эфоры немедленно послали за Леонидом. Старый жрец, почтительно склонившись, передал собранию запечатанные печатью Дельф вощёные дощечки. Старший эфор громко прочитал повеление Аполлона:

Ныне же вам изреку,
о жители Спарты обширной:
Либо великий и славный ваш град
чрез мужей-персеидов
Будет повергнут во прах,
а не то — из Гераклова рода
Слёзы о смерти царя
пролиет Лакедемона область.
Не одолеет врага ни бычачья, ни львиная сила,
Ибо во брани Зевесова мощь у него
и брань он не прежде
Кончит, чем град целиком
иль царя на куски растерзает.

   - Что ж, всё ясно, — проговорил эфор, закончив чтение, — погибнуть должен либо город, либо царь.

   - Разве смерть царя может спасти город? — с недоверием возразил один из членов Совета. — И как это остановит персов? Я бы не слишком полагался на вещания Аполлона, в последнее время в них всё меньше божественного и слишком много политики.

Он при этом бросил выразительный взгляд на Левтихида. Тот вспыхнул и опустил глаза.

   - Мы не можем пренебрегать вещаниями Оракула, особенно в нынешних условиях. Как исполнится предсказание, не наше дело. В истории подобный случай уже был. Вспомните афинского царя Кодра. Пифия дала аналогичный оракул афинянам, когда наши предки разоряли равнину Аттики и угрожали городу. Кодр умер за свой город и этим спас его. Теперь Леониду предстоит, подобно Кодру, умереть за свою отчизну и своей кровью искупить нас у кер[17]. Но спросим Леонида. Жертва должна быть добровольная.

Все взгляды обратились на царя. В наступившей напряжённой тишине Леонид негромко, но отчётливо сказал: