300 спартанцев. Битва при Фермопилах

– Демарат не скрывал своей уверенности в том, что в скором времени он опять станет царем в Лакедемоне, – сказал Агафон. – При этом я не заметил в нем злорадства.

– Я уверен, что Демарат искренне радеет о Спарте, желая отвести от нее гнев Ксеркса, – вздохнул Леонид. – Однако союзником Демарата в этом деле я не стану. В милости Ксеркса я не нуждаюсь. Я не верю в то, что персидское войско неодолимо.

Леонид посмотрел на Мегистия, словно ожидая от него поддержки.

– Я могу сказать с уверенностью, царь, – промолвил тот, глядя в глаза Леониду, – пробил твой час! Сбывается то давнее предвещание богов, о котором я поведал тебе когда-то в Дельфах. Враг, грозящий не только Лакедемону, но и всей Элладе, уже перешел Геллеспонт. Рок влечет Ксеркса навстречу его гибели. Скоро, совсем скоро над Спартой воссияют лучи славы! Твоей славы, Леонид!

Поднявшись со стула, Леонид порывисто обнял Мегистия, который тоже поднялся со скамьи.

– Наконец-то! – с волнением произнес царь. – Как я рад, друг мой, что встретил тебя на своем жизненном пути!

Вскоре в Спарту пришло известие о том, что по городам Пелопоннеса путешествуют персидские послы. Они уже побывали в Срединной Греции и на острове Эвбея. Всюду посланцы персидского царя требуют у греков землю и воду. Иными словами, персы предлагают греческим городам добровольно покориться Ксерксу. Первым городом на Пелопоннесе, изъявившим покорность персам, стал Аргос.

В Лакедемоне понимали, что для аргосцев нашествие Ксеркса на Элладу есть прекрасная возможность навсегда покончить со своим извечным врагом и вернуть утраченные земли. Заодно аргосцы могли бы с помощью персов восстановить свою гегемонию среди городов Арголиды.

Среди этих городов Мидея, Немея, Гисии и Клеоны по примеру Аргоса дали персам землю и воду.

Тиринф, Микены, Эпидавр, Трезен и Гермиона отказались подчиниться персидскому царю.

Вернувшийся из Коринфа Леотихид добавил тревоги эфорам и старейшинам, сообщив, что все ахейские города Пелопоннеса отозвали своих представителей из Эллинского союза. Это объяснялось тем, что ахейцы, живущие во Фтиотиде и родственные пелопонесским ахейцам, выразили покорность персидскому царю.

– Еще персам дали землю и воду долопы и магнеты, а также их соседи перребы и энианы, – молвил Леотихид, отчитываясь перед эфорами и старейшинами. – Стало известно, что персам покорились малийцы и эпикнемидские локры. Признали власть Ксеркса и почти все города на острове Эвбея. Из беотийских городов землю и воду дали персидским послам Орхомен, Коронея, Левктры и Галиарт.

– Что ответили граждане Закинфа и Кефаллении на наш призыв вступить в Эллинский союз? – прозвучали голоса сразу нескольких старейшин.

– От них пришел отказ, – хмуро ответил Леотихид. – Не пожелали воевать с персами и жители острова Итака.

– Каково решение этолийцев, они-то готовы воевать с Ксерксом? – спросил кто-то из эфоров.

– Этолийский посол заявил синедриону, что его сограждане не станут помогать персам, но и в Эллинский союз они вступать не намерены, – сказал Леотихид.

– А что же озольские локры? – опять раздался вопрос со стороны старейшин.

– Покорились персам, – ответил Леотихид.

В герусии водворилось гнетущее молчание, которое нарушил эфор-эпоним Гиперох:

– Что-нибудь обнадеживающее ты можешь нам сказать, Леотихид?

– Могу, – отозвался тот без особой радости в голосе. – Фессалийцы грозят перейти на сторону персов, если Эллинский союз не окажет им немедленную помощь.

– Ну и… – нахмурился Гиперох.

– Ну и синедрион постановил послать в Фессалию войско, чтобы закрыть горный проход у горы Олимп, – промолвил Леотихид. – Это единственный удобный путь через горы в Фессалию со стороны Македонии. В горном проходе персы не смогут развернуть свои полчища и тем более применить конницу. Это позволит эллинскому войску сражаться с варварами на равных.

Старейшины оживились. Если и пытаться остановить персов, то лучше всего это сделать в теснинах у горы Олимп, ибо на равнине войско Ксеркса неодолимо. Эта мысль звучала во всех выступлениях убеленных сединами старцев, привыкших мыслить по-военному, поскольку каждый из них прошел многолетнюю службу в спартанском войске.

Эфор-эпоним напомнил всем присутствующим, что под боком у Спарты находится враждебный Аргос.

– Если войско покинет Спарту, то аргосцы вряд ли упустят возможность отомстить нам за свое недавнее поражение при Гиппокефалах, – сказал Гиперох.

– Но мы же не пошлем в Фессалию все наше войско, – заметил старейшина Евриклид. – Думаю, двух тысяч гоплитов будет достаточно. Ведь и наши союзники тоже выставят военные отряды.

Когда речь зашла о том, кто должен возглавить спартанское войско, направляемое в Фессалию, разгорелся яростный спор. Большинство старейшин полагали, что это войско должен возглавить Леонид. Эфоры и кое-кто из геронтов не желали отпускать Леонида из Спарты, ввиду возможного нападения аргосцев на Лаконику. Они настаивали, чтобы в Фессалию выступил Леотихид. Дабы прекратить возникшую перепалку, Гиперох предложил бросить жребий.

Против этого решительно выступил Евриклид.