300 спартанцев. Битва при Фермопилах

Леарх схватил Меланфо за руку и увлек ее за собой. Затащив Меланфо в свою спальню, Леарх стал задирать на ней пеплос. Меланфо быстро разделась и сняла хитон с Леарха, всем своим видом говоря, что она жаждет соития.

Они повалились на постель и вновь соединили свои уста в долгом сладостном поцелуе, их нагие тела сплелись воедино. Меланфо отдавалась Леарху с таким диким неистовством, словно это было последнее наслаждение в ее жизни. Она едва не лишилась чувств от захвативших ее сладострастных ощущений. Неожиданно все закончилось так, будто песню оборвали на полуслове.

Леарх поднялся с постели и стал натягивать на себя хитон.

— Что случилось? — спросила Меланфо, приподнявшись на ложе. — Что-то не так? Скажи!

— Боюсь, сюда может кто-нибудь заглянуть, — ответил Леарх. — На этой двери нет запора. Извини!

Меланфо нехотя встала с ложа и оделась. Собираясь уходить, она заглянула в глаза сыну Астидамии.

— Приходи ко мне домой сегодня после полудня, — тихо промолвила Меланфо. — Придешь?

— Прилечу на крыльях! — так же тихо произнес Леарх.

Охваченные одним нестерпимым желанием, они еще раз обнялись и поцеловались.

* * *

Дом Меланфо был гораздо меньше, чем дом Астидамии. Этот дом достался Меланфо от отца после того, как пал в сражении с аркадянами ее старший брат и она стала единственной наследницей у своего родителя. Выйдя замуж, Меланфо переехала в дом мужа, а когда овдовела, то вернулась в отцовский дом, поскольку жилище ее умершего супруга прибрала к рукам алчная мужнина родня. В ту пору родителей Меланфо уже не было в живых. А вскоре и подросшие дочери Меланфо вышли замуж. Теперь Меланфо жила в отцовском доме совсем одна, если не считать глухую на одно ухо служанку, доставшуюся ей от умерших родителей.

Меланфо понимала, что объята непристойной страстью к сыну своей подруги. Ей, конечно, следовало бы убить в себе это чувство. Она должна сторониться этого юноши, к которому ее так влечет. Но тут же в голове Меланфо возникала мысль: «Жизнь дана, чтобы жить! Жизнь дана для любви, для счастья! Чем еще заниматься спартанкам, если нам законом запрещены всяческие рукоделия и умственные занятия!»

Близок тот день, когда Меланфо поневоле придется делить ложе с супругом с отвратительной внешностью. Так пусть ее нынешние ласки с Леархом станут для Меланфо чем-то вроде возмещения или дара богов, покровителей женщин.

Старая служанка, повинуясь Меланфо, прибралась в доме и ушла на агору, чтобы купить свежих фиг, вина и меда.

В ожидании Леарха Меланфо уложила свои рыжие волосы в красивую прическу, оделась понаряднее, обработала ногти маленькой медной пилочкой. При этом внутренний голос неустанно твердил Меланфо о недопустимости затеянного ею, ведь Леарх годится ей в сыновья! Эта мысль преследовала Меланфо, заливая краской ее щеки, когда она гляделась в круглое бронзовое зеркало на тонкой ручке.

Услышав уверенные мужские шаги возле своего дома, Меланфо выглянула в окно.

По узкой улице торопливо шел Леарх. Его золотистые кудри растрепались от быстрой ходьбы.

Замерев, Меланфо ожидала стука в дверь.

Этот негромкий настойчивый стук радостным эхом отозвался у нее в сердце!

Вот и он! Милое прелестное лицо, длинные вьющиеся волосы и эта застенчивая серьезность в его обворожительных синих глазах!

Леарх хотел было сразу же запереть дверь на засов. Меланфо остановила его, сказав, что ее служанка должна вот-вот вернуться с агоры.

— А то мне совсем нечем тебя угостить, — смущенно добавила Меланфо.

— Разве я пришел сюда за этим? — промолвил Леарх, нетерпеливо привлек к себе Меланфо и поцеловал.

Стыдливость Меланфо мигом была побеждена всепоглощающей страстью, как и ее благоразумие, когда она вновь оказалась в постели с Леархом. Ложе в доме Меланфо было гораздо шире. Здесь перебывало немало случайных любовников Меланфо. Однако ни с кем из них Меланфо не было так хорошо, как с неутомимым Леархом.

Увлеченные друг другом, любовники не услышали, как старая служанка пришла с агоры. Их страстные соития чередовались с упоительными лобзаниями. Выносливость Леарха и опытность Меланфо породили столь крепкий любовный напиток, о каком эти двое могли только мечтать до этой встречи. Отведав его, они вознеслись на высочайший пик чувственных наслаждений.

Испытав целую череду непередаваемых сладостных волн, Меланфо вдруг разрыдалась. Это изумило и немного испугало Леарха, решившего, что он ненароком причинил боль своей прекрасной рыжеволосой любовнице.

— О Леарх! Ты — бог! Ты есть сам Эрос! — прошептала Меланфо с нескрываемым восхищением. Ее зеленовато-серые глаза полные слез сияли, как драгоценные изумруды. — Поклянись мне, что ты не бросишь меня, даже когда я выйду замуж за Эвридама!

Похвалы Меланфо наполнили Леарха гордостью. Он и впрямь, обладая Меланфо, чувствовал себя неким титаном! Никакая другая женщина не распаляла Леарха до такой степени, как это удалось Меланфо. Леарх без колебаний поклялся быть возлюбленным Меланфо и после ее предстоящего замужества.

Глава третья Симонид Кеосский