31 июня. Дженни Вильерс

И он двинулся к зияющему проему в стене.

– Но тебе не закрыть за собой стену, – сказал Марлаграм.

– Вот попробуй.

– И пробовать не стану. Пустое дело. Все равно я в выигрыше, как ни кинь, – сказал Мальгрим и вышел через стену.

– Похоже на то, – пробормотал старик. – Неглупый малый, но слишком самоуверен. Ладно, мы еще посмотрим.

Он стал быстро расхаживать по комнате и, наткнувшись на остолбеневшего толстяка, небрежно отодвинул его, точно стул. Тем временем на стойке появился поднос с двенадцатью бокалами. Вслед за тем из–под стойки на четвереньках выползла ошалевшая буфетчица. Она поднялась на ноги и уставилась сперва на Марлаграма, потом на толстяка, потом на проем в стене.

– Свят–свят–свят! – Она закрыла глаза, но, вспомнив о своем служебном долге, снова открыла их и поглядела на Марлаграма. – Послушайте, вы можете выпить двенадцать бокалов бенедиктина с молоком?

– Нет, – ответил Марлаграм. – В рот не беру молока.

– Ну, тогда до свиданьица! – чуть слышно сказала буфетчица, потом, спотыкаясь, прошла сквозь стену и унеслась в Перадор.

Старый волшебник хлопнул толстяка по плечу, приказал ему: «Проснись!», а сам пролез под стойкой и появился по другую ее сторону. Толстяк поглядел на него, потом зажмурился.

– Что–то у меня с глазами неладно, – сказал толстяк. – Послушайте, а куда девалась Куини?

– Это ты о буфетчице? Хи–хи–хи! Завтра утром у нее будет по горло дел на перадорском турнире, хоть сама она, конечно, об этом еще и не подозревает. А твои глаза… да разве ими что–нибудь увидишь?

– То есть как это?

– Да ты уж сколько лет как мертвец, – сказал Марлаграм.

– Выпьешь чего–нибудь?

– Легкого с горьким, – уныло ответил толстяк.

– Ты себя губишь, хи–хи–хи! Нет, пинта драконовой крови

– вот что пойдет тебе впрок. Держи!

Совсем обалдевший толстяк вдруг увидел у себя в руках большую кружку, до краев наполненную темно–красной жидкостью.

– Да куда мне столько! Небось, опять что–нибудь новенькое для нас припасли? Не забывают они про нас. Интересно, что там,

– Кто это «они» ? – сурово спросил Марлаграм.

– Ну… сами знаете…

– Ничего я не знаю. И ты тоже ничего не знаешь. А теперь выпей и оживи. А то куда ни плюнь – одни мертвяки: тыкаются повсюду, высматривают, нет ли где свободной могилы.

– Ну что ж, я выпью.

– Давно пора. А как хлебнешь драконовой крови, скажешь, какое сегодня число.

Толстяк отхлебнул большой глоток темно–красной жидкости. Глаза у него полезли на лоб, но он сразу же так и расплылся в блаженной улыбке,

– А ведь вы правы, ей–богу, И Куини тоже, и тот малый – художник, что был тут нынче утром.. Сегодня и впрямь тридцать первое июня.

– Вот так–то лучше, – одобрительно сказал Марлаграм. – Я вам еще не рассказывал, как все это вышло?.. – начал толстяк.

– Нет, не рассказывал – хи–хи–хи! – и не расскажешь. Кто это еще там?

Филип Спенсер–Смит, входя с Мелисентой в бар, все еще хныкал:

– Лапочка, вы, конечно, прелесть, и, может быть, вы с Сэмом, как говорится, созданы друг для друга, но что факт, то факт: из–за вас я рассорился с телебоссами по крайней мере года на два…

– А, магистр Марлаграм, вы здесь, как я рада! – вскричала Мелисента. – Я хочу скорее вернуться во всамделишную жизнь.

– Через минуту отбываем, хи–хи–хи!

– Здесь подают драконову кровь, – сказал толстяк Филипу,

– так вот, хлебните глоток, очень рекомендую. Тогда вам все будет трын–трава, даже если телевидение на порог вас больше не пустит. Эй, шеф, еще две пинты драконовой, пожалуйста. – Он с восхищением поглядел на Мелисенту. – Вот каких девочек видишь, когда выпьешь драконовой крови! А если пить только легкое пиво, то вокруг – одни мымры, сами зеленые, бледнющие, волосы будто ваксой намазаны. Спасибо. Может, выпьете за компанию?

– Некогда, – сказал Марлаграм. – Через пятнадцать секунд отбываю.

– М–да, – сказал Филип неуверенно. – Попробовать, что ли? Ваше здоровье!

– Всех благ! – сказал толстяк. Они выпили.

– Пожалуй, похоже на «Кровавую Мери», только позабористей, – сказал Филип. И вдруг вытаращил глаза от изумления. Ни принцессы Мелисенты, ни Марлаграма, ни проема в стене – как не бывало.

– Э–э… что это… э–э… позвольте… как это… – Озираясь, он промычал еще что–то столь же нечленораздельное, потом вопросительно взглянул на толстяка.

– А погодка–то разгулялась, – радостно сообщил толстяк.

– Нет, правда?

–А вы чего ждали? Сами понимаете – тридцать первого июня иначе не бывает.

Филип допил драконову кровь.

– А ты Герберта Пейли из фирмы «Уоллеби, Диммок, Пейли и Тукс» часом не знаешь? – услышал он свой голос. – Вот уж подонок так подонок, еще почище Тукса, это я тебе как друг говорю. Ну что, старик, может, еще по одной?

Глава десятая. Король Мелиот после обеда