31 история отчаяния

Вращенье жерновов воспоминаний вспять.

Но этот Важный любит наблюдать

Явления такого рода.

Его смешит моя природа

И дерзость нежелания признать

Беспомощность в стремленье обладать

Судьбою, не доставшейся по праву.

В который раз, принёс свою отраву

И требует безропотно глотать.

09.05.15.

Смотритель маяка

Проснувшись в три, я чётко осознал:

Начальный пункт – не более, чем точка

Отсчёта и опоры. Интеграл

И тот ещё немыслимо извлечь.

Каков мой путь? Здесь статика и только.

Я встал с кровати. Вкрадчивая речь

Клубками змей, шипящих: «Завтра. Завтра»,

Точила камни каждою волной

В подножье маяка, что и на картах

Не отыскать. Но это наважденье

Губительно. По лестнице гнилой

Спустившись в аппаратную, волненьем

Помех интерферентных, раздражён,

Бутылку недопитого портвейна

Я взял за горло. Славься, Посейдон!

Гори креплёным пламенем, нутро!

Тому, кто связь утратил, несомненно,

Нефритовое дно предрешено.

Но разве это было не цинично:

Надежды переменных приравнять

К отчаянью константы? По привычке

Я вырвал лист из ветхого журнала

И, населив гурьбой координат,

Вложил в стеклянную гортань. Бывало,

Письмо стихии взбалмошной предав,

Я представлял безжалостные всплески,

Стирающие контуры держав

И континентов, будто из под ног

У каждого ушла земля. Пусть мерзко,

Но мнилось мне, что я не одинок.

23.03.22.

Постапокалиптические октавы. Часть I. Пролог

Ума не нужно – оборвать эпоху.

Ума не нужно много для чего.

Безумцы собирают мир по крохам,

Суют в своё разбитое чело,

Но нет в том прока – им всё так же плохо.

Светило покачнулось и ушло

За смурый полог. Видимо, возврату

Уже не подлежит… да и не надо.

Достаточно всего одной причины:

Здесь абсолютно не на что смотреть.

Седые дети, бледные мужчины

Самозабвенно прославляют смерть.

Мы выбрали неверную доктрину

И следовать обязаны ей впредь,

Поскольку признавать свои ошибки

Для выживших в тот день, страшнее пытки.

02.09.18.

Постапокалиптические октавы. Часть II. Метро

Уместно ли считать те вспышки снами?

Не понимаю, что такое сон.

Я вижу лето, солнечные дали,

Беспечную игру прибрежных волн.

Она ступает мокрыми ногами

На пламенный песок. Мерцанье. Звон…

И возвращаясь в мир, лишённый света,

Пытаюсь вспомнить, было ли всё это,

Но я не знаю, к лучшему, возможно.

Бреду к опустошённому метро

(Спускаюсь каждый раз, когда тревожно),

Обшарпанное, волглое нутро

Которого, таит прискорбным прошлым

Изломанный состав, но до того,

Как расцвели коралловые взрывы,

Она сжимала зёрнышко оливы

В ладони тёплой, на перроне стоя,

Не ведая, что оборвётся путь.

Предчувствие беды не паранойя:

Его гораздо проще оттолкнуть.

Закрылись двери. – Доброго покоя.

Когда нет сил, я прихожу взглянуть,

Как из обломков над истлевшим телом

Вздымается оливковое древо.

21.09.18.

Постапокалиптические октавы. Часть III. Три минус два

Рассудок подчинён реестру правил:

Три минус два – не три без одного.

Наивен тот, кто логику поставил

В основу мира, павшего на дно

Вселенской скорби, континенты ранив.

Семь миллиардов в минус. Не дано

Найти ответа – два в уме осталось,

А может двое – эдакая малость

По меркам чисел. Иррационально

Значение числа под спудом тьмы

Людских сердец. Удел живых печальней,

Чем спящих вечным сном. Не слепы мы,

Но бесконечна ночь необычайно,

Хоть бесконечность не вместят умы,

Поэтому здесь многие безумны,

И ритуальные стрекочут бубны,

Субтильной тишине ломая рёбра,

Но лично мне всё чаще всё равно.

Я восстанавливаю зыбкий образ,

Фантомных нитей вязь веретеном

Сознания являя – тусклой охрой.

Три минус два и три без одного

– Одно и то же – для того наука,

Кто с дочкой и женой навек в разлуке.

19.10.18.

Постапокалиптические октавы. Часть IV. Жрица

Ни альтруизма, ни энтузиазма,

Ни ампулы морфина за душой.

Вдобавок, струпья выглядят заразно.

Досадно: молод и неплох собой,

Но чуда от меня он ждёт напрасно.

Придётся отыграть перед толпой

Спектакль с жертвенником и сожженьем.

В его глазах мерцает отраженье

Моё, из прошлого: в лучах томится

Рассветного свеченья у окна

Проклятой хирургической больницы.

Всё так же в белом. Эта белизна

Засела глубоко в печёнках. Длится

Кошмарное виденье. В чём вина

Безмала всемогущей жрицы? Если

Не жертвоприношения, исчезли б

Ослабленные темнотой и стужей

Разнузданной, инертные тела,

Что не назвать людьми. Бездольным нужен

Умелый кукловод. Я не вольна

Вернуть им свет из разноцветных кружев,

Вселить надежду смею же сполна.

На чёрный мрамор россыпь тёплых капель.

Из многих зол я выбираю скальпель.

01.12.18.

Постапокалиптические октавы. Часть V. Утраты

«Утраты пробуждают в людях монстров.

Тревожные, очнувшись ото сна,

Те рвутся изнутри, стремясь с упорством,

Увидеть свет. Тугая пелена

– Людское тело. Благо, зубы остры.

Мешало сердце… разве их вина?

И человек едва ли в том повинен,

Что бессердечным будет он отныне».

– Сказанье это мне читала мама:

Ещё тогда – до вечной темноты.

Я понимаю, отчего багряным

Исходят снега свежие бинты

Под ореолами горящих рьяно