32--80 Сборник детективов про Ника Картера

«Выходи и покажи это».

Последовала пауза, а затем из-за угла корпуса компьютера появилась рука. Рука была пуста.

"Хорошо, пока. А теперь покажи остальное ».

Он вышел, подняв обе руки вверх. Это был человек, который опознал меня с Цунганосом.

«Иди сюда», - приказал я.

Он двигался осторожно, как будто пол был скользким. Когда он был в дюжине шагов, я жестом приказал ему остановиться.

«Картер ... Мне больно».

'Ах, да?'

'Моя лодыжка. Может, сломана.

- Тогда тебе повезло, друг. А теперь быстро. Скажи мне, что все это значит?

"Я ... это ничего".

'Нет, конечно нет.' Я поднял ствол карабина так, чтобы он был направлен ему в лицо. «Попробуйте другой ответ, и на этот раз хороший».

Мужчина облизнул губы, и его глаза скользили по сторонам. «Я ... я ничего не могу сказать».

Я не мог позволить себе играть в игры и всадил пулю в его поднятую руку. Он закричал, его глаза расширились от страха; когда он попытался схватить раненую руку, я угрожал ему карабином. Он поднял руки вверх, когда на его лбу выступил пот.

«Следующая пуля пройдет через локоть». Я не был уверен, сколько у меня осталось выстрелов, но не решился проверить.

'Нет нет!' мужчина ахнул. «Я скажу это! Я скажу это! '

Это была моя собственная глупая вина, что я не обратил внимание на человека, которому я прострелил коленную чашечку. У него был другой карабин до того, как я понял, что он двинулся, и, вероятно, только мучительная боль от его травмы помешала его первому выстрелу поразить меня. Я снова нырнул за стол.

Его второй выстрел был на сто процентов точнее. Человек, которого я допрашивала, рванулся вперед, затем рухнул на стол и чуть не на меня, пуля попала в шею. Оттолкнув тело, я услышал еще один выстрел - затем тишину.

Я осторожно оглядел стол и встал. Последний мужчина лежал рядом с Цунганосом, все еще держа во рту дуло карабина. Карта на стене за его спиной была залита ярко-красной кровью. Прежде чем сделать что-либо еще, я осмотрел четыре тела. Убедившись, что они мертвы, я изучил карту. Кучка булавочных головок была приколота к Палм-Бич, что для меня ничего не значило. Но тонкие линии, проведенные на карте от крошечной точки на Багамах, сказали мне еще больше.

Они вели с острова Страшного суда к цели - все, кроме одной. Эта одна линия тянулась вдоль всего побережья по прямой, направляясь вглубь суши к югу от мыса Хаттерас. Она дошла до Вашингтона, и я подумал, что им не понадобилась бы булавочная головка, чтобы пометить эту цель.

Я поспешно обыскал четыре стола в комнате, но не нашел ничего более полезного, чем несколько чертежей и компьютерных распечаток, которые казались мне абракадаброй.

Но было ясно, что это своего рода диспетчерская, и это привело к логическому выводу, что здесь, на острове Страшного суда, что-то происходило.

Прикладом карабина я разбил все датчики на панели и вернулся к шахте, ведущей в офис. Я выбежал за дверь и нырнул в подлесок, никого не заметив на каркасе здания.

Судно на подводных крыльях было там, где я его оставил, и стояло на якоре. Я разрезал леску тупым лезвием, затем завел двигатель и медленно отъехал от берега до тех пор, пока не стал безопасно нажать на полный газ. Я отплыл обратно на остров Воскресения и направился к пляжу рядом с отелем.

Я спустил лодку, выбрался на берег и подошел к боковой двери, которую показала мне Чина. Только когда я добрался до своей комнаты, я понял, что у меня нет с собой ключа, поэтому мне пришлось снова использовать свои отмычки; это задание становилось курсом повышения квалификации по открытию замков.

Я снял плавки, принял душ, нанес мазь на обожженные запястья и осмотрел пулевую царапину на шее. Это была большая, но поверхностная рана; Я приклеил пластырь и надел темный свитер с высоким воротом и брюки.

Теперь не было никаких сомнений; Вильгельмина и Гюго вышли из укрытия. Я зарядил «Люгер», засунул его в мягкую кожаную наплечную кобуру, затем пристегнул стилет к левому предплечью. Я накинул на себя голубую куртку. Я посмотрел на часы, которые оставил в своей комнате. Трудно было поверить, что вечер ещё начинался.

Я взял ключ от номера на столе внизу, прошел мимо лифтов и вернулся обратно в казино. Как обычно, публики было мало, но меня это не интересовало; Я пошел в кабаре.

Комик был на сцене, а это означало, что Чина не будет выступать около получаса. Я не знал, смогу ли ждать так долго, прежде чем вступлю с ней в контакт; Я даже не знал, будет ли она работать в ту ночь. Я заказал выпивку, подождал, пока бармен займется этим с другой стороны бара, и быстро вошел в дверь, которая вела за сцену.

Пройдя небольшой лестничный пролет, я попал в узкий коридор между стопками ящиков и рядом дверей раздевалок. Ливанские акробаты сидели в тесной комнате, но не смотрели на меня, когда я проходил.

Я попробовал три двери, прежде чем нашел раздевалку Чины. Она сидела перед зеркалом, на ней была только нижняя часть костюма из перьев. Я проскользнул внутрь с Вильгельминой в руке.

«Ни звука», - прошипела я, показывая ей «Люгер».

Ее глаза расширились, когда она повернулась ко мне. 'Ник!' - она задыхалась.