32-я добровольческая гренадерская дивизия СС «30 января»

Утром 16 апреля участок обороны группы подвергся сильному артиллерийскому обстрелу и налету советской штурмовой авиации. Под интенсивный огонь попал и Маркендорф. Ближе к обеду прямо на группу Краусса вышли советские стрелковые подразделения – части 16-го стрелкового корпуса (339-я или 383-я стрелковая дивизия). Если верить Крауссу, то к его позициям приблизилась группа людей в немецкой униформе (Краусс назвал их людьми Зейдлица) с криками: «Не стреляйте, товарищи!»[348]. Эта демонстрация произвела впечатление прежде всего на необстрелянных пожилых резервистов, которые оказались в замешательстве и огня не открыли. Хотя, в принципе, это могли быть и не немецкие антифашисты (весьма сомнительно, что они ходили в немецкой форме на передовой посреди бушующего сражения), а просто бегущие солдаты 286-й пехотной дивизии, за которыми наступали красноармейцы. Просто в горячке боя Краусс принял их за немецких антифашистов, тем более что тогда было не до разбирательств.

Как бы то ни было, но в результате противник ворвался на некоторые позиции переднего края, под огнем оказались немецкие самоходки и противотанковые орудия. Собрав все наличные силы, Краусс решительной контратакой вернул позиции назад. По его воспоминаниям, «когда на штурм пошла вторая волна – русский стрелковый полк, их расстреляли из самоходок и противотанковых орудий еще на подходе к переднему краю»[349]. Впрочем, части советских 339-й и 383-й стрелковых дивизий к концу дня закрепились в районе около двух километров восточнее Маркендорфа[350].

Интересное описание событий второй половины апреля 1945 года, как они виделись простому офицеру СС, мы найдем в дневнике начальника оружейно-технической службы 32-го противотанкового дивизиона СС оберштурмфюрера СС Берманна. В записи за 16 апреля 1945 года Берманн писал: «Мне пришлось отправить в пехотный взвод сопровождения двух своих подмастерьев-оружейников, в том числе штурмманна Шперлиха. Начальником оружейной мастерской стал роттенфюрер Хорн, а моим помощником водителя – штурмманн Гарке. Я получил радиограмму, в которой мне было приказано немедленно прибыть на командный пункт “боевой группы”. Вместе с унтершарфюрером Шеффером и штурмманном Гарке еду через Мюлльрозе в Хохенвальде, где нахожу гауптштурмфюрера Краусса. Все орудия в действии. Наш дивизионный врач, унтерштурмфюрер Штраус, с трудом сумел ускользнуть от прорвавшихся русских на санитарной машине. Ночь на 17 апреля он и мои ребята провели в Хохенвальде в каком-то подвале»[351].

Несмотря на успехи Краусса в обороне, прорыв частей 16-го стрелкового корпуса через оборону 286-й пехотной дивизии к Маркендорфу привел к нарушению коммуникаций между крепостью Франкфурт-на-Одере и V горным корпусом СС. Чтобы их восстановить, части 32-й дивизии СС, подразделения, подчиненного дивизии полка СС «Фальке», и небольшие резервы 286-й пехотной дивизии по приказу штаба армии заняли участок фронта к югу от Франкфурта-на-Одере поблизости от Лоссова. Первые меры по реализации этого плана были приняты во второй половине дня 16 апреля.

В этом районе также действовала и 1-я рота 561-го противотанкового дивизиона особого назначения СС. Согласно воспоминаниям командира дивизиона Лобмейера о боях 16 апреля 1945 года, события в районе Лоссова развивались следующим образом: «При первых же звуках артиллерийской канонады бронетанковые подразделения заняли исходные позиции, а именно: группа 1 (1-я рота под командованием оберштурмфюрера Хаукельта) двумя маршевыми группами двинулась в направлении Мюлльрозе – Маркендорф до конца автотрассы, юго-западнее Франкфурта. Правофланговая группа проследовала через Мюлльрозе, Мальхов и Лоссов. Уже в районе Мальхова ее командир доложил о первом соприкосновении с врагом. После этого левофланговая группа, направляющаяся к Маркендорфу, получила приказ свернуть к Гюльдендорфу.

Противник, вклинившись между Гюльдендорфом и Лоссовом, – а это были какие-то монголы – с двух сторон был встречен огнем моей первой… группы. Но положение осталось неопределенным до тех пор, пока к нам на помощь не подоспели части полка СС “Фальке”. После этого перевес оказался на нашей стороне. К вечеру большая часть русских, прорвавшихся северо-западнее Лоссова, была окружена и расстреляна прямой наводкой»[352]. Таким образом, временно опасность была ликвидирована.

С советской стороны в районе Лоссова действовали части 339-й стрелковой дивизии полковника Г.Т. Василенко из 16-го стрелкового корпуса. Эта дивизия из района Лоссов отразила атаку батальона пехоты с 10 танками и самоходными орудиями, а затем овладела Лоссовом[353]. Однако дальше ей продвинуться не удалось, судя по всему, из-за описанных выше действий самоходок Лобмейера.