32-я добровольческая гренадерская дивизия СС «30 января»

После того как остатки 9-й армии столкнулись с частями 117-й гвардейской стрелковой дивизии, они прекратили движение вперед, решив лучше подготовиться к последнему броску. Для последнего прорыва они концентрировались в лесах в районе Треббин – Лукенвальде. Это заняло весь день 30 апреля. Здесь к основной группировке 9-й армии присоединились и многие другие пробивающиеся боевые группы. Часть солдат дивизии СС «30 января», потерявших контакт со своей дивизией, присоединялась к другим боевым группам. Так, штандартеноберюнкер СС Гюнтер Адам из полковой группы 86-го полка СС присоединился к прорывающимся частям дивизии СС «Недерланд» бригадефюрера СС Юргена Вагнера. Адам вспоминал: «На следующее утро мы достигли, как мне кажется, района Куммерсдорфа. Повсюду лежали тела недавно убитых солдат. Жуткий район. Но затем мы натыкаемся на большое подразделение войск СС. Впереди на автомашине ехал бригадефюрер СС Вагнер. Мы доверились ему и присоединились к его отряду. Мы быстро продвигаемся, сметая сопротивление. Большие группы пехотинцев, часто без оружия, присоединяются к нам, но они не производят впечатления тех, кто готов сражаться дальше. Как только раздается орудийная пальба, они тут же сникают»[474]. Отметим, что к группе Вагнера присоединились и остатки роты унтерштурмфюрера СС Фридриха Блонда. За отличия в боях Юрген Вагнер лично наградил Фридриха Блонда Рыцарским крестом, это произошло 28 апреля 1945 года.

Что касается главной группы войск 9-й армии, то вся имеющаяся боеспособная бронетехника, в том числе и самоходки 32-го противотанкового дивизиона СС, была сведена в основную боевую группу, которая двинулась вперед к вечеру 30 апреля. Следом за танковой колонной в прорыв устремились основные силы.

Уже вскоре после начала прорыва раненый оберштурмфюрер СС Берманн отстал от своих и прибился к потоку солдат и гражданских. Затем эта колонна попала под обстрел двух хорошо замаскированных советских противотанковых орудий. Перебраться через дорогу раненому Берманну, да еще и под огнем противника, было непросто. Берманн даже начал подумывать о самоубийстве, когда в последний момент перед ним появился повар роты материально-технического обеспечения роттенфюрер СС Фаренкамп, взявший на себя заботу о Берманне. Почти сразу же они наткнулись на еще нескольких солдат дивизиона, которые и помогли перенести раненого Берманна из под обстрела. Эсэсовцы углубились в лес, пробираясь на запад. Где-то в районе Либетца они натолкнулись на самоходки из своего дивизиона – два штурмовых орудия и одну 105-мм гаубицу Stuh-42. К счастью Берманна и его группы, самоходки были вынуждены объезжать болотистый луг, чтобы перебраться по деревянному мосту и добраться до леса, что и вызвало задержку. С наступлением темноты эта группа вышла к Мертенсмюле, деревня находилась под артиллерийским обстрелом противника. В лесу у деревни эсэсовцы наткнулись на своего командира гауптштурмфюрера СС Краусса.

Между тем, Ханс Кемпин развернул свой командный пункт в лесничестве Мертенсмюле. Вокруг него собирались остатки дивизии. На командном пункте были выставлены часовые, кипела работа некоторых штабных отделов, в частности разведывательного, что в условиях настигшей армию дезорганизации достаточно показательно. Кемпин собирался начать прорыв еще в течение ночи. По некоторым данным, вокруг Кемпина собралось около 400 солдат, принадлежавших к разным подразделениям 32-й дивизии СС[475]. Нервозность достигла крайней степени: когда начали взрывать оставшиеся без топлива машины, часовые доложили, что это диверсии «армии Зейдлица». Один из солдат раздобыл где-то 40 литров бензина, которые залил в бак самоходки, на которой должен был ехать Берманн. Прорыв решено было начать после полуночи. План был прост – ехать вперед, пока хватит топлива. После небольшого совещания оберштурмфюреры СС Хёрль и Берманн простились с Кемпиным, оставив ему свои домашние адреса.

Уже на рассвете 1 мая на подходе к Хенникендорфу немцев с небольшого холма обстреляли советские противотанковые орудия. Несколько ответных выстрелов из самоходок заставили их замолчать. Через несколько сот метров у Перечного ручья эсэсовцы наткнулись на противотанковое заграждение. Карл Хёрль со своей самоходной гаубицей занял позицию слева, на опушке леса, откуда открывался отличный обзор. Немцы засекли несколько советских танков и даже одну «Катюшу». Танки, скорее всего, принадлежали 63-й гвардейской танковой бригаде. Отметим, что в этом же районе действовали части 72-го гвардейского тяжелого танкового полка и отдельный самоходно-артиллерийский полк[476].